"Михаил Ахманов. Тень Земли (Дилогия о Дике Саймоне. Книга 2)" - читать интересную книгу автора

по кличке Филин, молча спрыгнул с лошади, схватил кувшин с хмельным и
опрокинул его над разинутой глоткой.
- Едут! - закричал Пашка, размахивая карабином. - Едут, дядька Иван!
Сотня жлобов, а с ними - главная гнида!
И телеги у них, много телег! Видать, тапирий блин, рассчитывают
поживиться!
Саймон пошарил за поясом, нащупал фризер, потом встал, подхватив
Майкла-Мигеля под мышки, и отправился в свою комнату под звонницей. Вокруг
царила организованная суматоха: женщины тащили в церковь детей, мужчины и
парни вставали к окнам, кто с ружьем, кто с вилами или мачете, мальчишки
постарше лезли на крышу, чтобы следить за продвижением неприятеля, Педро
Ушастый прятал жбаны со спиртным, а Филин, двигаясь с другого конца стола,
допивал все, что осталось недопитым. Пашка, отдышавшись, пристроился у
церковных врат, щелкая затвором карабина и корча жуткие гримасы; Семибратов
орал, мотая пегой боро-дой, распоряжался: кому дверь закрывать, кому
задвинуть за-совы, кому из подростков мчаться в Колдобины и Марфин угол,
молить о помощи. Лицо у него было мрачным, однако глаза воинственно
сверкали - ни дать ни взять, рязанский воевода перед нашествием татар.
Саймон, устроив мирно храпевшего учителя, повесил на шею серебряный крест,
покосился на алтарь, где за иконами и чашами был спрятан его "рейнджер",
хмыкнул и направился к старосте. Палить ему тут не хотелось, а меньше того
- швыряться гранатами.
- Я с ними разберусь, Иван-Хуан. - Он тронул Семибратова за плечо. -
Пусть только ваши не стреляют. Проказу придержи и остальных, кто с ружьями
и помоложе. Вдруг попадут! Крови потом не оберешься.
- Какая стрельба, брат-батюшка? - староста пошевелил мохнатыми
бровями. - Откупимся! Их дело, понимаешь, грабить, а наше - показать, что
просто так не расстанемся с добром. Вот прискачут парни из Колдобин, а
может, еще из Марфина Угла, тогда торговля и начнется... И то сказать: за
этот год два раза плачено, а с тапира три шкуры не сдерешь! Вот только
праздник нам подпортили. А так - договоримся! Не впервой!
- Слушай, паханито, - Саймон взял Семибратова за грудки и слегка
встряхнул, - на этот раз ты с ними не договоришься. Они за мной пришли, не
за тапирьей шкурой - меня им и отдай. Я уведу их из деревни, а там...
- Что - там? - набычился Семибратов. - Ты, брат-батюшка, знатный бoeц,
ежели Пашке верить, так ведь их не трое - сотня!
- Бог поможет, - сказал Саймон. - Ты в Божью помощь веруешь,
Иван-Хуан?
- Верую, коль на иное надежи нет, - ответил староста, сжав одну руку в
кулак, а другой будто подбрасывая монету. - Ты, батюшка, справный поп,
давно у нас такого не было, и теперича я тебя не отдам. Разве что изверг
всех спалить погрозится...
- Не погрозится. Просто спалит.
Они вышли на церковное крыльцо, площадку о четырех ступеньках,
покрытую плотно утоптанной глиной, и Саймону почему-то вспомнилось, что ее
называют папертью. Он стоял тут рядом с Пашкой, Филином и помрачневшим
Семибрато-вым, ощущая на затылке взгляды собравшихся в церкви людей. Не
оборачиваясь, он знал, что никто не смотрит ему в спину с враждой, никто ни
в чем не винит; глядели с боевым задором, с трепетом или с надеждой, будто
в ожидании чуда. Странное чувство вдруг охватило его; казалось, что не со