"Михаил Ахманов. Тень Земли (Дилогия о Дике Саймоне. Книга 2)" - читать интересную книгу автора

как надоедливых навозных мух. Конечно, возникал вопрос, где брат-батюшка
научился таким смертоубийственным приемам - не в столичной же семинарии!
Выходит, довелось ему погулять в бандеросах, в смоленских или еще в
каких... А может, в крокодильерах или гаучо? Те тоже считались мастерами
кровь пускать без пули и клинка.
Но это семибратовских не слишком интересовало; являясь реалистами, они
были уверены, что поп-драчун надежней попа-пьяницы, такого, как батюшка
Яков, и даже пьяный поп намного лучше, чем полное отсутствие попа. Однако
Гилмор был иным, замешанным из теста, идущего на выпечку интеллигентов, а
этот сорт людей всегда страдал двумя пороками: излишним любопытством и
болтливостью. Благодаря чему кибуцы в ФРБ не пустовали - как, впрочем, и
Каторжные Планеты в Разъединенных Мирах.
Вытянув длинную руку, Саймон ухватил кувшин и щедро плеснул в кружку
Мигеля-Майкла. Потом, подняв глаза к небу и озирая крест над церковной
звонницей, задумчиво произнес:
- Должно быть, Мигель, ты выведал массу интересного, трудясь в
Государственном Архиве. Интригующее это занятие - копаться в древних
бумагах. От них попахивает тайнами, секретами...
- ...и плесенью, - закончил Гилмор. Его глаза блестели, к впалым щекам
прилила кровь, и теперь они казались не темно-шоколадными, а лиловыми. -
Знаешь, брат Рикардо, не такое уж удовольствие штабелевать протоколы
думских заседаний и клеить на папки ярлыки. И нет в них ни тайн, ни
секретов... Кроме того, настоящие древности в Архиве не держат - все
подобные документы переправлены в Форт. Так сказать, на вечное хранение и
забвение...
"В Форт", - отметил Саймон, а вслух поинтересовался:
- Но разве сведения о доне Грегорио и его семействе не секретны?
Учитель пожал узкими плечами.
- Какие тут секреты! Был секрет, да весь вышел - еще в эпоху Передела,
когда повязали домушников, проволокли до Озер и бросили на корм кайманам...
тех самых боссов из НДБ, что заседали в Думе и правили страной. А нынешние
просто не любят, чтобы о них болтали. Хотя... - Гилмор провел пальцем по
шраму на груди, - если уж принял казнь, так отчего не поговорить?
Поговорим, брат Рикардо! Вот, - он кивнул на большой кувшин, - вот дон
Грегорио, наследственный вождь смоленских вертухаев. Суд, полиция, тюрьмы -
все под ним, включая Думу с потрохами, ну, разумеется, пропаганда,
книгопечатание и разное прочее лицедейство... Каков он, дон Грегорио?..
Хотят ему польстить - зовут Черным Сильвером, а так кличут Живодером...
Живодер и есть! А вот, - учитель поставил рядом с кувшином кружку, - вот
хитрый дон Хайме со своими дерибасовскими, главный сборщик "белого"...
Знаешь, отчего их так назвали? По одной из одесских улиц, бывших улиц
бывшей Одессы, где, надо думать, жил какой-то предок дона Хайме... "Черные
клинки" с их доном Эйсебио - из местных, наследники отребья, с коим
.переселенцы бились-бились, да так и не выбили под корень. Теперь в Разломе
царствуют, нефть качают. Не сами, разумеется, - рабов у них тысяч сто,
берут в кибуцах, хватают фермеров за Игуасу и Негритянской рекой... Да там
уж никто и не живет. Теперь крокодильеры. О!.. - Гилмор закатил глаза. -
Тут понамешано всяких, пришлых и местных, и крови звериной добавлено. Эти
всех сильней и всех свирепей. Захотят, со всеми расправятся, и с
дерибасовскими, и со смоленскими, и даже со "штыками". А "штыки" - те