"Михаил Ахманов. Кононов Варвар (Серия "Абсолютное оружие")" - читать интересную книгу автора

вздрагивает под ногами палуба корабля. - А чтобы этого не случилось,
вели-ка, парень, спустить паруса и срубить мачты. И, во имя Крома, гони всех
бездельников на гребную палубу! Пусть берутся за весла и не вопят у меня под
ухом о близкой смерти!
- Грести при такой волне? - Шуга с сомнением пожал плечами.
- А что нам еще остается, старый пес? Ждать, пока морские демоны
заглотают нас, прожуют и выплюнут кости на ветер?
Кормчий хмыкнул и отправился выполнять приказание. Вскоре над палубой
прозвучал его хриплый рев:
- Паруса долой, ублюдки! Беритесь за топоры, мачты - за борт!
Шестьдесят мерзавцев - на весла! Остальным - привязаться покрепче и
слушать мою команду! Да пошевеливайтесь, дохлые ослы! Кого смоет за борт,
тот отправится прямиком на корм акулам!
Конан пошире расставил ноги; рулевое весло прыгало в его руках, словно
живое, и с каждым мгновением удерживать "Тигрицу" на курсе становилось все
трудней. Да и можно ли было говорить о каком-то курсе, если даже Шуга,
опытный морской волк, не знал, куда их несет? Буря гнала корабль на юг, и
через сутки они могли очутиться где угодно: у побережья Черных Земель, в
открытом море или у скал легендарного Западного материка, куда не добирался
никто из хайборийцев. Уже сейчас они плыли в неведомых водах, ибо, преследуя
день назад зингарского "купца", сильно уклонились к западу. "Купец",
удиравший на всех парусах, благополучно пошел на дно, перевернувшись при
первом же сильном порыве урагана; "Тигрице", где часть парусов была вовремя
спущена, удалось остаться на плаву. Надолго ли?
Застучали топоры, и Конану показалось, что лезвия их впиваются не в
основания мачт, а прямо в его сердце. Он любил свой корабль - не только
потому, что судно было надежным и быстроходным; имелись и еще причины для
крепкой привязанности. Эта галера напоминала ему о другой "Тигрице", должно
быть, сгнившей уже в какой-нибудь бухте Черного Побережья либо разбитой
волнами о камни. И помнилось еще ему о хозяйке того корабля, принявшей
смерть в мрачных джунглях, на берегах Зархебы, проклятой реки... Помнилось и
не забывалось, хотя прошло с тех пор года три или четыре, а может, и все
пять... Время само по себе ничего не значило для киммерийца; он измерял
истекшие сроки не днями и месяцами, не солнцами и лунами, а событиями --
тысячами локтей, пройденных по морю или по суше, ограбленными кораблями,
захваченными богатствами, смертями приятелей, соратников или врагов. Но та
женщина, Белит, хозяйка прежней "Тигрицы", была не просто соратником... И
потому он не мог до сих пор забыть о ней.
Мачты с грохотом рухнули в кипящую воду, снеся половину фальшборта.
Внизу, на гребной палубе, раздавался мерный звон гонга, скрип весел и
дружное "Ух!" гребцов; они старались изо всех сил, но широкие лопасти то
утопали в набежавшей волне, то без толку бороздили воздух. Тем не менее ход
галеры стал уверенней, и теперь она лучше слушалась руля. Если шторм не
сделается сильнее...
Но буря усиливалась с каждым мгновением. Тучи, нависавшие над морем,
опускались все ниже и ниже, водяные холмы превращались в горы, разделенные
провалами темных пропастей; северный ветер ярился и швырял в лицо соленые
брызги, играл кораблем, словно щепкой, попавшей в гибельный водоворот.
Вдобавок - невиданное дело в южных водах! - пошел снег, забушевала метель,
и была она не слабее, чем в Асгарде или Ванахейме. Сразу резко похолодало;