"Михаил Ахманов. Среда обитания " - читать интересную книгу автора

- Это высокое искусство, дем Дакар, высокое и изысканное, - возразил
Парагвай, пожирая взглядом голые коленки Эри. - Вы не какой-то подданный
"Хика-Фруктов" или "Мясного Картеля", вы член интеллектуальной элиты и,
вероятно, знаете, что воплощение образа в трех строках - нелегкая задача.
Творишь часами, сутками, терзаешься, страдаешь, потом... потом внезапно
исторгается, как крик души...
- Часами, говоришь? И даже сутками? Ну, сейчас тебе будет крик... с
пылу, с жару... - Он призадумался на секунду и молвил:

Ни в допинг, ни по бабам...
Откуда вдруг такая лень?
Нет ни шиша в карманцах...

- О! - Парагвай восхищенно захлопал ресницами. - Не знал, что вы и в
нашем деле мастер! И какой! Гений импровизации! Великолепно! Потрясающе! -
Не стоит преувеличивать, - буркнул он. - Не Гомер.
- Гомер? Кто такой Гомер?
- Мой школьный приятель. - Он кивнул Эри и поднялся. - Приятно было
познакомиться, дем Парагвай. До встречи! Ваше счастье, что я не убиваю по
пятницам.
Эри резво вскочила, хлопнула Парагвая по спине, шепнула: "Шкура
манки... Жду!" - и потянула своего мужчину к выходу. Шагая по ступенькам,
они слышали выкрики, нарастающий шум и топот, затем наступила тишина, и
чей-то хриплый голос рявкнул:

Когда темно,
В подлесок не ходи.
Убьют!

- Отправить бы их всех на Колыму или на лесоповал, - мечтательно
произнес он. - Интеллектуальная элита! Мудаки херовы...
Из личного опыта и книг, философских трудов, исторических хроник и
сочинений он давно усвоил, что природа человеческая неизменна. Менялись
эпохи и обстоятельства, прогресс то двигался вперед, то замирал на долгие
века, свершались великие открытия, гибли и возникали народы, цивилизации,
религиозные культы, но люди в общем и целом всегда оставались людьми. И
было среди них всякой твари по паре: энтузиасты и мечтатели вроде Мадейры,
бойцы, подобные Криту-Охотнику, пустые болтуны, считавшие себя элитой,
трудяги, гении, лентяи, искатели правды, мерзкие ублюдки и души, что
жаждали, как Эри, лишь любви и верности. Такой была его жена... Более
мягкая и временами робкая, уступчивая и пугавшаяся резких слов, совсем
непохожая обличьем на Эри... Но тяга к любви роднила их, то бескорыстное
стремление помочь, отдать, окутать лаской, которое делает женщину женщиной.
Они двигались среди толпы, заполнившей Тоннель, медленно пробираясь к
выходу. Резкий яркий свет, мелькание огней, тут и там - голографические
завесы со странными картинами, смех и выкрики, гул людских голосов,
бесчисленные лица в масках и без масок, раскрашенные тела, непривычные
запахи... Океан, в котором можно утонуть, если б не ладошка Эри на плече...
- Что-то ты мрачен, Дакар, - сказала она. - Ревнуешь к Парагваю?
- Скользкий тип, - заметил он, не отвечая на вопрос. - Не отдавай ему