"Михаил Ахманов. Среда обитания " - читать интересную книгу автора

- Знакомая рожа, - сказала Эри. - В нашем стволе живет, прямо на твоем
ярусе. Патмент "Бронзовый фонарь"... Пытался за мной приударить, но как
зовут, не помню.
- Ну, и что ты? - спросил он с интересом. - Ребра ему сломала или
отбила почки?
Эри фыркнула, замотала головой, украшения на висках тонко зазвенели.
- Я сказала, что люблю крутых и шустрых. Таких, что до купола
подпрыгнут и в любую щель пролезут... Словом, пусть шкуру манки принесет,
тогда посмотрим.
- Обещал?
- А как же! Обещал. Золотисто-багряный сделал шаг к их столику,
простер руки и трижды притопнул ногой. Затем отвесил вежливый поклон
и, впившись взглядом в Эри, произнес:

На ложе любви
Целую одалиску.
Как губы холодны!

- Неплохо, - одобрила Эри. - Такому в самый раз с куклой... Давай твою
подарим, а?
- Я не против, - отозвался он. - Был бы человек приличный и не слишком
пьющий.
Публике вирши понравились - затопали, завопили, застучали банками о
столы. Сочинитель гордо выпрямился, повернулся - взметнулись багряные и
золотые ленты - и сделал еще один шаг к их диванчику.
- Дем инвертор... - поклон, - и вы, прекрасная дема... - поклон еще
ниже, - надеюсь, вы получили удовольствие? Могу ли я присесть? Конечно,
если вы не против?
- Удовольствия не получили, но ты все равно присаживайся, - сказал он
и хлопнул ладонью по дивану. - Обсудим проблемы искусства и о других делах
поговорим. Кстати, как тебя зовут?
- Парагвай, ваш сосед, - сообщил золотисто-багряный с ноткой обиды. -
Разве не помните, дем Дакар?
- Я так спросил, на всякий случай... чтобы не спутать тебя с
Уругваем... Ты, парень, пузырь пьешь?
- Помилуйте, достойный инвертор! Кто же пьет такую отраву?
- Измельчал поэт... - Он повернулся к Эри и сообщил: - В мою эпоху
бытовало мнение, что всякий литератор должен пить, ибо реальность страшна,
и, отражая ее без спиртного, можно тронуться умом. И пили... как пили,
девочка!.. и романисты, и критики, и стихотворцы... до полного, можно
сказать, изумления! Ну, что было, то прошло... - Вздохнув, он посмотрел на
Парагвая. - Скажи-ка мне, акын, кроме стишат в три строчки, ты что-нибудь
еще ваяешь? Оды, поэмы, касыды, рондо? Как у тебя с сонетами и триолетами?
Балладу можешь изобразить? Или хотя бы басню?
Парагвай растерянно улыбнулся:
- Оды? Сонеты? Я о таком не слышал, дем инвертор. Я хоккеист.
- А остальные слышали? О поэзии трубадуров, гекзаметре и белом стихе?
О константном ритме и амфибрахии? - Он обвел взглядом сидевших в зале. -
Нет? Кажется, нет. Все сплошь танкисты и хоккеисты...