"Михаил Ахманов. Ливиец" - читать интересную книгу автора

конструкт...
- Сенеб, - поправил я. Не люблю, когда моего хранителя бьона называют
конструктом.
- Да, Сенеб... Он постоянно твердил, что вы в Зазеркалье, готовите
записи к отчету. Надеюсь, работа была успешной?
- Вполне. Никто не забыт и ничто не забыто.
Выглядел мой коллега странно - хмурился и озирался по сторонам. К тому
же от Гинаха исходили совсем несвойственные ему флюиды смущения и
нерешительности.

- Я хотел бы встретиться с вами, Андрей. Желательно лично, не в
ви-проекции. Есть одна проблема... не могу разобраться, понимаете... -
Помявшись, он добавил: - Проблема - одно, а другое - человек, который
интересуется нашими исследованиями, вашими и моими. Некто Принц.

Принц! В восприятии Гинаха - синева и упругая неподатливость стали.
- Слышали о таком?

- Не припоминаю. - Я покачал головой. - А что за проблема? Касается
западных ливийцев? Ошу?
- Да. Хотя в период моей мниможизни их называли иначе.
- Возможно, это совсем другое племя, Гинах.
Я изучал тех ошу, которые жили на западе в середине второго
тысячелетия, за семь веков до дней, когда на месте Карфагена вбили первую
сваю. В такую временную щель могут провалиться не один, а пять народов,
неизвестных нам. Пришельцы с моря, с Сардинии, Сицилии, Иберии или
темнокожие мигранты из долины Нигера... В данный момент я не имею информации
о них.
- Это мне известно. И всё же я хотел бы встретиться с вами. Простите
мою настойчивость, но должен сказать...
Пурпур и золото, гром боевого барабана. Егор.
Гинах, насупившись, отступил. Егор из моей вары, а значит, имеет право
на первоочередное общение со мной. Он пользуется этим не всегда, но если
друг атакован упрямым Гинахом... Впрочем, Гинаха я не хотел обижать.

"Где вы хотите встретиться? Когда?"
В его ответной мысли всё еще сквозила нерешительность.
"Может быть, в моем бьоне? Сегодня?"

Мощная ладонь Егора опустилась на мое плечо.
- Сегодня, но не раньше, чем мы отметим мое возвращение. Так, малыш?
- Так, - подтвердил я.
Рост у меня вполне приличный, но рядом с Егором мы все малыши. О таких,
как он, ливийцы говорили: пантера ляжет на его груди, тяжесть быка не согнет
его плеч, камень рассыплется в кулаке. Он великан с Кельзанга, что в древнем
шаровом скоплении Рерит, тысяча триста парсек над краем галактического
диска. Великолепный мир, почти не нуждавшийся в терраформировании. Без
Галактических Странников мы бы его не нашли.
Мантия Егора спускалась ниже колен, темный нагрудник под ней прикрывал
шею. Он обхватил меня за плечи и прижал к себе. Моя голова пришлась напротив