"Михаил Ахманов. Ливиец" - читать интересную книгу автора

волосы. - Иди, малышка, полюбуйся залом. Там много интересного.
Девочка, кивнув, исчезла под аркой.
- Шестое дитя, которое я вырастил, и, наверное, последнее, - сообщил
мой коллега, делая шаг ко мне.
Темная мантия, спадавшая с его плеч, тихо шелестела.
Сероглазый и белолицый, с кудрями цвета льна, он смотрел на меня с
легкой улыбкой.
- Ты изменился, Ливиец... Ментальная инерция? - И, не дожидаясь
ответа: - Мои стигматы уже проходят. Вот, погляди.
Повернув голову, Витольд прикоснулся к щеке. Бледно-розовая отметина
пересекала скулу, висок и пряталась под волосами. След меча или секиры, шрам
от смертоносного удара... Повезло! Витольд, как и я, не мучился, дожидаясь
смерти.

- Пустая экспедиция, - заметил он, пригасив улыбку. - Думал уйти лет на
двенадцать, добраться с первыми судами до Квезинакса, обследовать
Гренландию, да вот не получилось. Не вышло, чтоб мне в Хель провалиться!
- Почему так?

- Партнера неудачного выбрал, кровника Олафа Медвежьей Пятки. Олаф его
копьем проткнул, а после, узнав, что кровник жив-здоров, в такое чудо не
поверил. Тут бы мне и покинуть Швецию, уехать хоть к данам, хоть в
Британию... Не успел! Столкнулись с этим Олафом на Готланде, ну и...
Неудачный партнер, - закончил он со вздохом.

Партнер - неофициальное обозначение психогенного носителя. Кое-кто из
наших склонен употреблять более интимные термины - брат или сестра, но,
разумеется, в тех случаях, когда речь идет о людях древности. В общем случае
психогенный носитель - субстрат для физического вместилища психоматрицы, и
таковыми могут являться биологические объекты с развитой нервной системой,
среда Инфонета либо подобные Носфератам существа.
Витольд подошел ко мне, встал рядом, и некоторое время мы любовались
падающими снежинками и обсуждали результаты своих последних странствий.
Сфера его интересов - Скандинавия, викинги и их экспансия на запад, в
Исландию, Гренландию и на континент, что назывался некогда Америкой. Сейчас
это название почти забыто, как относящееся к историческим курьезам и
ошибкам.
В отличие от Саймона Витольд не входит в мою вару, мы не были близкими
друзьями, но я относился к нему с глубоким уважением. Этот человек был
упорен и храбр, умел искать, и заслуги его велики: он упорядочил
представления о скандинавской мифологии еще в те годы, когда мы с Саймоном
рылись в Кольце Жерома. К другим его подвигам относятся записи исландских
саг, восстановление драккаров, оружия, предметов быта северян и масса
сведений психоментального характера. Я просматривал капсулы его
воспоминаний - это потрясающий материал! Ему приходилось изучать народ не
менее дикий, чем ливийцы, и, кроме того, обитавший на краю земли, у ледяных
морей. Он, вероятно, был столь же приспособлен к холоду, как я - к жаре, но
это не разъединяло нас, ибо имелась причина глубокого сходства наших
занятий: мы изучали самых отъявленных, самых свирепых разбойников во всей
человеческой истории.