"Михаил Ахманов. Ливиец" - читать интересную книгу автора

серебра, тканей и каменьев - вторая, ибо сыт с них не будешь.
- Великий Дом - жизнь, здоровье, сила!.. повелел! - выкрикнул Унофра.
Амени низко склонил голову:
- Будет исполнено, сын Гора. Прикажешь вырубить плодовые деревья?
- Нет. Если Хиан покорится и выдаст заложников, я не трону его
владение.
Хиан был последним из непокорных князей хека хасут, "повелителей
пустыни", как называли гиксосов жители Та-Кем. Оставить его в этом состоянии
было бы крайне опасно: Шарухен - богатый город, земли вокруг плодородны и к
тому же изобилуют разбойными людьми, аму, хабиру и хериуша*, не говоря уж о
сирийцах и их заносчивых владыках. Так что через пару лет, собравшись с
силами, Хиан мог ворваться в Дельту с двадцатитысячным войском. Уже сейчас у
него были союзники и в Сирии, и в Палестине, и даже в прибрежных финикийских
городах.
Яхмос щелкнул пальцами, и слуга поднес ему чашу с вином. По краю
майоликового сосуда змеился голубой узор, напиток отливал алым в лучах
заходящего солнца. Темные глаза фараона затуманились; взгляд его, скользнув
по рощам, лугам и рекам этой земли, мрачно уперся в стены и башни Шарухена.
Мозг ливийского вождя, который предоставил мне приют, не обладал ментальной
силой, но было нетрудно угадать, о чем размышляет владыка Та-Кем. Слишком
прочны врата и стены, высоки башни, и ни один полководец в мире еще не
знает, как штурмовать такие крепости... Их всё-таки берут, но лишь измором,
и, если правдивы древние папирусы, под этими стенами войско застрянет на
годы.
Хотя писцы могли преувеличить, думал я, разглядывая город и земли
Хиана. Преувеличить славу Яхмоса и превратить три месяца осады в год, или в
три, или в десять лет, как в будущем случится с Троей. Масса древних
документов, стел, папирусов и фресок, найденных в Эпоху Взлета, затем
погибла в период Большой Ошибки, так что о надежных перекрестных ссылках не
приходилось и мечтать. Конечно, велись полевые исследования этой эпохи, но
внимание моих коллег притягивали более яркие личности, чем Яхмос, - царица
Хатшепсут, Тутмос Завоеватель, Эхнатон, Рамсес Великий. Яхмосом тоже
занимались, но без подробностей и точных датировок каждого события и факта;
для египтологов он являлся всего лишь промежуточным звеном между Средним и
Новым царствами.

Досадное пренебрежение! Хоть я не египтолог, Яхмос был мне интересен,
поскольку в его времена, за полтора тысячелетия до новой эры, контакты
египтян с темеху и техени, людьми из Западной пустыни, стали постоянными и
длительными. Их отряды вливаются в армию фараона и режут гиксосов и
непокорных номархов; знать нанимает их в телохранители и стражи;
распорядитель царских охот оплачивает ливийских проводников и загонщиков;
кое у кого из ливийских вождей вдруг появляются усадьбы на нильских берегах,
а красота ливийских женщин чарует знатных египтян. Верно и обратное - ведь
я, ливийский предводитель, был очарован Небем-васт... Словом, контакты
разнообразны, достойны изучения, и потому я здесь, при фараоне Яхмосе. Сижу,
кстати, не на земле, на раскладном сиденье, хоть и последним в ряду воевод.
А молодой Инхапи жмется на камнях.

- Утром, - сказал фараон, отхлебнув из чаши, - утром Амени двинется к