"Михаил Ахманов. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

хранцуз, а свой! Не гоже башмаки с него сдирать! Не по понятиям Берегового
братства! Старик узнает, без руки останешься!
- Прах и пепел! - визгливый голос Мортимера ударил в уши. - Какой еще
свой? Он что, к Старику нанимался? Он с "Викторьеза" и контракт с Кловетом
подписывал, с жирной задницей! С "Викторьеза", а тут "Ворон"!
- Ну и что?
- А то, что его башмаки - моя законная добыча! На твои-то копыта они не
налезут!
- И не надо, я и так в сапогах, - буркнул Хенк. -А ублюдок этот хоть с
"Викторьеза", хоть хранцуз, а все одно свой. Пили ведь вместе!
- Пили вместе, но пропили мои сапоги. Имею я право на возмещение? Имею!
Не иначе, как святой Петр послал мне этого француза, с башмаками, штанами и
курткой. Штаны тоже неплохие, прочные. Я их сейчас...
Убедившись, что ступор прошел и тело ему повинуется, Серов выгнулся
дугой и разом вскочил на ноги. Несложный трюк для бывшего гимнаста...
Правда, потолок был низковат, и он слегка приложился макушкой, но это его не
задержало: в следующую секунду он стукнул носком башмака в челюсть сидевшего
на корточках Мортимера. Хорошо приложил - того будто ветром снесло.
- 3-законная добыча, г-говоришь? - прохрипел Серов, шагнул и сгреб
упавшего за ворот. - Б-будет тебе добыча, гаденыш! За ноги подвешу,
растлитель малолетних!
Кто-то огромный и сильный, как медведь, навалился на него сзади. Хенк,
сообразил Серов, попытался разомкнуть хватку, а когда это не вышло, лягнул
противника в колено. Богатырские объятия ослабли, Хенк взвыл, и тут же
локоть Серова заехал ему в живот. Вывернувшись и отпрыгнув в сторону, Серов
добавил ребром ладони по шее - рука загудела, словно наткнулась на чугунную
колонну.
Здоровый хмырь, мелькнуло в голове. Впрочем, ничего опасного в том не
было - двум неуклюжим мошенникам не выстоять против тренированного бойца.
Что у них было, кроме нахальства и кулаков? Ровным счетом ничего. Ничего,
что представляло бы проблему для Серова.
Он стремительно крутанулся на пятке, озирая поле битвы, резко выдохнул
да так и застыл с раскрытым ртом. Вытянутое низкое помещение тянулось налево
и направо, метров на пятнадцать туда и сюда; сверху нависал уже знакомый
потолок с какими-то тюками, подвешенными к нему, торцовые стены были вроде
бы глухими, а в боковых по всей длине зияли квадратные дыры или, возможно,
бойницы. Кроме всех этих странностей, пол раскачивался, и его, вместе с
потолком, пронзали толстенные гладкие столбы, а около них были лестницы, две
или три, Серов не разглядел из-за царившего тут полумрака. Но не столбы, не
лестницы, не стены с бойницами ошеломили его, а то, что стояло перед ними:
ряд сверкающих медных орудий на дубовых лафетах. Пушки были надраены до
блеска и украшены причудливыми литыми узорами; рядом, в глубоких ящиках,
лежали ядра размером с солидную дыню, а с ними - чем-то набитые длинные
полотняные мешочки, ветошь и приспособления, напоминавшие кочергу.
Музейные экспонаты? Но на музей это решительно не походило - от пушек и
ящиков тянуло гарью и чем-то кислым, пол под ногами мерно колыхался, а в
квадратных амбразурах мелькали то лазурное безоблачное небо, то сине-зеленая
поверхность океанских вод.
Запах пороха, догадался Серов, а пол - вовсе не пол, а палуба. Дьявол,
куда он попал?