"Михаил Ахманов. Путь на Юг" - читать интересную книгу автора

- Гляди, бар Занкор, смотрит! Смотрит, клянусь пупком Лефури!
- На лукавой физиономии скуластого расцвела улыбка.
- Смотрит, но что видит... - недовольно пробормотал старик,
пристально всматриваясь в зрачки Одинцова. - Ну-ка, Чос, бездельник,
не заслоняй мне свет! - Молодой отодвинулся, и сухие пальцы уверенно
ощупали лоб лежащего. - Рахи, ты меня слышишь? Или эта крыса Рат вышиб
тебе последние мозги?
Так, отметил Одинцов. Значит, тот сукин сын, врезавший ему под
ребра - Рат. Молодой и скуластый - Чос. Старик - бар Занкор. Внезапно в
памяти всплыло его полное имя - Арток бар Занкор, целитель. И он совсем
не стар... едва на шестом десятке... Скудный свет да игра теней добавили
ему лет пятнадцать. Рахи? Видимо, Рахи - он сам. Странно! Странно, что
его тут знают, но зовут чужим именем!
И этот Арток бар Занкор... Кажется, он, Одинцов, с ним неплохо
знаком. Может быть, даже лучше, чем с Рахи, за которого его принимают...
Видно, у этого парня неприятности с рыжим громилой Ратом. Серьезные
неприятности, которые требуют вмешательства целителя... Врача? Нет,
вряд ли тут есть настоящие врачи... Ну, ничего! Пусть этот туземный
знахарь поставит его на ноги, и через пару дней Рат будет грызть
палубу стагарта!
Слово выскочило неожиданно, как и полное имя целителя. Стагарт...
Корабль, на котором он пустился в плавание... Нет, не корабль! Во всяком
случае, не одно из тех судов, на которых когда-либо доводилось плавать
Одинцову. Однако он прекрасно знал, что такое стагарт. Да, прекрасно!
Это...
- Рахи, болван, да поразит тебя Шебрет бессилием от пупка до
колена! - вдруг гаркнул целитель. - Я ведь вижу, что ты слышишь меня!
Одинцов слабо улыбнулся.
- Да, Арток.
- Темен путь богов и для нашего Рахи он еще не свернул к Югу,
- заметил Чос. Словно по волшебству, в руках у него возникла миска, над
ней вздымался аппетитный парок. - Жрать хочешь? - прозаически осведомился
скуластый.
Одинцов кивнул, приподнявшись на локте. Чос потянулся к поясу,
тихо лязгнул металл, и у губ Одинцова возник ломоть мяса, наколотый
на тускло блестевшее лезвие. С внезапной жадностью он рванул кусок,
прожевал, сглотнул. Чос уже протягивал чашу с кислым прохладным вином
- запить. Под одобрительные кивки Артока, Одинцов быстро разделался с
едой и, с облегченным вздохом, снова вытянулся на спине.
- Завтра нам в караул, - сказал Чос. - Ты лежи, октарх, мы
обойдемся.
Внезапно Одинцов сообразил, что с ним говорят не на русском,
испанском или английском, и что на арабский, который он худо-бедно знал,
язык тоже не похож. Но казалось, что он понимает его не хуже родного и
даже думает на нем, вставляя русские слова, когда не хватало подходящих
терминов. Скажем, вроде контузии и амнезии, о которых здесь не имели
понятия... А вот с караулом все было ясно, как и со званием октарха.
Невысокий чин! То ли сержант, то ли десятник...
- В этот раз обойдемся, - повторил скуластый. - Но если ты не
оклемаешься за пару дней, Рат обещал скормить тебя саху.