"Михаил Ахманов. Массажист" - читать интересную книгу автора

жизненной энергии. Об этом известно давно... с древности, когда писали
"Хуанди Нэй цзин", "Канон врачевания Желтого предка"... Китай, третий век до
нашей эры.
Ян Глебович уважительно кивнул, погладил виски и любопытством
поинтересовался:
- А в данном случае что творилось с моей энергией и токами? Вы их
стимулировали или ослабляли?
- Нужное разровнял, лишнее убрал, - по лицу Тагарова хитрой ящеркой
скользнула усмешка. - Сильно светиться ни к чему. Увидит злой человек,
позавидует... Так что я разровнял и убрал. Носи свое счастье в себе,
радуйся, но радость напоказ не выставляй.
- И что теперь будет? - спросил Глухов.
- Что решишь, то и будет. Я тебе все сказал, сын мой. О главном - все.
Про остальное - спрашивай. Если смогу, отвечу.
Глухов поерзал на табурете, склонил голову, будто прислушиваясь к своим
ощущениям. Ему казалось, что он чудесным образом помолодел, сбросил лет
двадцать - ну, не двадцать, так пятнадцать наверняка. Мышцы были послушны,
члены - гибки, и в голове установилась пронзительная ясность; так бывает,
когда выходишь из дома летним утром, когда молодая энергия бьет ключом, и
мнится, что вот подпрыгнешь сейчас и полетишь в поднебесье как воздушный
шарик, переполненный силой и безотчетной радостью.
Старец смотрел на него с улыбкой - точь в точь как Будда напротив
входных дверей, погруженный в свою счастливую нирвану. Глухов невольно
усмехнулся в ответ, потом нахмурил брови и покрутил чашечку с остывшим чаем.
- Такое многие умеют, Номгон Даганович? Здесь, в Питере?
- Немногие. Трое-четверо достойных, владеющих чжия лаофа. Все - мои
ученики.
- А если руками, без этих энергетических штучек? Просто мять и тереть,
как делают массажисты?
- Тоже будет эффект, но слабее. И не сразу. Десять-двенадцать сеансов,
причем у опытного мастера. Ты об этом хотел узнать?
- Не только. - Глухов нахмурился еще сильней, пощипал бровь. - Вот вы
сказали: странный тут народ, на западной окраине... Странный, согласен. Все,
что назначено к благу, умеем перевернуть к беде. Калечим, убиваем... Можно
ведь и убить, так?
Смуглое лицо Тагарова посуровело и застыло. Теперь старец походил на
бронзового Будду, размышляющего о людских несовершенствах и грехах.
- Можно, - произнес он после недолгой паузы. - Можно и убить, сын мой.
Чжия лаофа исцеляет, чжия лаофа убивает... Но этому я научил не трех, не
четырех, а одного. Одного, за двадцать лет! Достойнейшего из достойных...
бойца, Хранителя Тишины... Но он не такой человек, чтоб...
- Не о нем речь, - отмахнулся Глухов и тут же добавил: - Вероятно, не о
нем. Не о великих бойцах и не об этом чжия лаофа - скорей, о том, что делают
руками. Обычный массаж или что-нибудь мануальное, опытный мастер... очень
опытный... Что он может?
- Имеешь ввиду - убить? - Глаза старца превратились в две узкие
щелочки, ноздри затрепетали, будто в келье повеяло мертвечиной.
- Не просто убить - запрограммировать смерть. Скажем, такая метода:
лечебный массаж, после которого пациенты с гарантией переселяются в лучший
мир. Но не сразу, не вдруг, а через несколько часов. Смерть выглядит