"Михаил Ахманов. Массажист" - читать интересную книгу автора

прибавили?
Огни в зрачках Джангира погасли, он мрачно кивнул головой.
- Прибавили... Было четыреста шестьдесят, стало четыреста
восемьдесят... двадцать баксов по курсу. Хоть муж у нее стоматолог и семью
содержит, но все равно тяжко...
- Тяжко, - согласился Глухов, думая, что не столько тяжко, сколько
стыдно. Его оклад был посолидней, чем библиотекарский, на жизнь вроде бы
хватало, и к тому же он мог писать картины. Над своими пейзажами Ян Глебович
трудился летом и ранней осенью, иногда дарил их, очень редко - продавал и
всегда испытывал при этом чувство обиды и неловкости. Не от того, что такая
торговля казалась чем-то постыдным, неприятным, а по другой причине: за
вещь, над которой он работал двадцать дней, давали его двухмесячное
жалование. Вот и получалось, что Глухов, художник-любитель, стоит втрое
больше, чем Глухов-сыщик, подполковник, профессионал.
Суладзе поерзал на жестком сиденье.
- А вот в Канаде, Ян Глебович, библиотекари - белые люди. Есть у меня
школьный дружок, служит в такой фирмешке, где документы на выезд оформляют.
Я взял и ему позвонил. Он говорит, имеется у них канадская бумага, где все
профессии перечислены, и при каждой - баллы, чем больше балл, тем больше
шанс на выезд. К примеру, программист - тот тянет двадцать баллов, резчик по
дереву - двадцать два, а театральный критик - четыре. Выходит, не надо им
критиков! А вот библиотекари нужны. Библиотекарь стоит двадцать, как
программист, да и стоматологи в цене.
- Молодец! - похвалил Глухов. - А про сыскарей ты у приятеля не
выведал? Почем идут в Канаде сыскари? Специалисты по русской мафии? В чинах
от капитана до подполковника?
- Обижаете, Ян Глебович! - Джангир с печальным видом оттопырил губу. -
Про сыскарей я первым делом поинтересовался. Нет их в списках! Я так думаю,
из политических соображений. Они нам не позволят своих жуликов ловить. Вдруг
не того поймаем!
- Ну, раз такое недоверие, мы к ним не поедем, - сказал Ян Глебович,
протягивая Джангиру папку, листы в которой были помечены красным. - Вот,
возьми. Тут двадцать две фамилии, с телефонами и адресами. Пожилые люди,
скончавшиеся внезапно, на протяжении последних лет. Выяснишь их
имущественные обстоятельства. Что ценного хранилось в доме, деньги или
предметы старины, и все ли отошло наследникам. И нет ли у наследников какий
сомнений... ну, таких же, как у Орловой, нашей заявительницы. Понял? Срок -
три дня.
- Так точно! Могу идти, Ян Глебович?
- Свободен.
Суладзе поднялся, откозырял, шагнул к двери, но у порога замер и,
повернувшись к Глухову, спросил:
- А рапорт? Рапорт, Ян Глебович? О проведенных розыскных мероприятиях в
части супругов Орловых? Его ведь целый день надо писать. Добавили бы
времени, а?
- Не нужен мне твой рапорт, - пробурчал Глухов, копаясь в ящиках
стола. - На память у жалуюсь. А Орловых мы оставим в покое. Они тут ни при
чем.
- А вот полковник Кулагин требует рапорты, - со вздохом признался
Джангир. - Раз был фигурант в разработке, значит, пиши... Со всеми