"Михаил Ахманов. Массажист" - читать интересную книгу автора

примитивным описанием той напряженности и тревоги, которые он ощущал,
вступая в контакт с убийцей, но Глухов не задумывался о точных терминах. Дар
его - или накопленное с опытом чутье - всегда срабатывали, и этого было
вполне достаточно.
Но в данном случае запахов крови и страха не ощущалось. Ни в малейшей
степени! Что-то было, но - другое... Что?
Как они потратили ту тысячу долларов?.. - мелькнуло у Глухова в голове,
когда он садился в машину. Проели? Что-то купили? Отдали долг? Съездили за
рубеж?
Он включил зажигание, салон озарился светом, ни череда вопросительных
знаков все еще маячила перед ним, будто прорисованная на темном обсидиане
лобового стекла.

Глава 6

- Ставки сделаны! - выкрикнул крупье.
Колесо рулетки завращалось с тихим шелестом, дробно застучал шарик,
перепрыгивая из лунки в лунку, красные и черные цвета слились в монотонную
серую ленту, затем, когда колесо стало кружиться медленней, лента вновь
рассыпалась на яркие контрастные пятна. Мелодично прозвенел звонок.
- Двадцать четыре, черное! - объявил крупье, передвигая лопаточкой
фишки. Баглай проиграл. Как и все остальные, сгрудившиеся у стола под
круглым, похожим на выпуклый щит светильником.
Играть Баглай не любил, это казалось ему пустопорожней тратой времени и
денег, но в "Сквозной норе" главным было все-таки казино; тот, кто его не
посещал, не играл и не проигрывал, не мог рассчитывать на уважение
челядинцев. Чем больше проигрыш, тем респектабельней клиент, тем больше
уважение. Но, как считал Баглай, всему на свете есть свои пределы, и
уважению, и респектабельности, и проигрышам. А в особенности - выигрышам.
Выигрыши в "Норе" тоже случались, но с определенными персонами, с
чиновниками из мэрии либо районной администации. Впрочем, выигрывали и
депутаты Законодательного Собрания, и налоговый инспектор, и еще какие-то
личности, сытые, стриженые и нагловатые. Счастье улыбалось им гораздо чаще,
чем Баглаю, ибо владельцы казино твердо усвоили: даже червяк, оголодав,
может подняться на дыбы.
Баглай заглядывал сюда не ради игр и проигрышей, а по гастрономическим
соображениям: в подвале "Норы" располагался китайский ресторанчик, где
бесподобно готовили утку по-пекински, а также иные экзотические яства. Там
было тихо и не очень людно; публика - завзятые чревоугодники и гурманы -
сидела у низких полированных столиков, разгороженных ширмами, а выше
покачивались фонари, словно рой миниатюрных деревянных пагод, презревших
земное тяготение и разом поднявшихся к потолку. От фонарей, столов и ширм,
расписанных горными пейзажами в древнекитайском духе, пахло сандалом и
кардамоном; тарелки и миски из фарфора были невероятной чистоты и белизны, а
подавали их девушки в длинных парчовых платьях, смуглые и узкоглазые,
напоминавшие пестрых тропических рыбок. Возможно, китаянки из Пекина либо их
питерский эквивалент из корейских и бурятских переселенцев. Девушками Баглай
не интересовался, да и утка с недавних пор не лезла ему в горло; он больше
сидел, пил ароматное вино из крохотных стопочек да глядел на нишу в
противоположной стене.