"Михаил Ахманов. Массажист" - читать интересную книгу автора

это невежество, возникающее от неведенья собственного "я". Птица, взлетая к
небу, не может от тени своей оторваться - так и твари земные, пребывая во
власти невежества, не могут избавиться от болезней. Вот еще частные беды,
возникающие от невежества: страсть, гнев и глупость, три отравляющих яда; а
плоды их - ветер, желчь и слизь, три начала болезнетворных...
Он оборвал декламацию, и Ян Глебович с неподдельным интересом
полюбопытствовал:
- Это откуда?
- Чжуд-ши, древний тибетский канон. Шестой век до нашей эры.
- Невежество, проистекающее от неведенья собственного "я"... - медленно
повторил Глухов. - Отлично сказано! А вы, мой целитель, познали собственное
"я"?
- Вне всяких сомнений, - отозвался массажист, добравшись до глуховской
поясницы и разминая болезненные точки. На мгновение пальцы его замерли,
прекратив уверенный ритмичный танец; затем он спросил: - Вы у мольберта
стоите или сидите?
- Большей частью сижу. Я не Брюллов, не Айвазовский, полотна у меня
небольшие, хватает рук чтоб дотянуться.
- Рекомендую стоять, это для вас полезней... для вас и вашего
позвоночника. Все же по нему заметно, что работа у вас сидячая... - Пауза.
Потом вопрос: - А что вы пишете, Ян Глебович? Портреты?
- Нет, пейзажи, - отозвался Глухов. - Морская тематика. Заливы, бухты,
корабли под парусами, прибрежные утесы и все такое... - Он помолчал и вдруг,
словно по наитию, добавил: - Мне еще горы нравится рисовать. Горы -
великолепная тема для живописца. Торжественная, возвышенная...
- Не буду спорить, - согласился массажист, трудясь над глуховской
поясницей. - Однако горы, если разглядывать их живьем, вселяют трепет. Даже
ужас! Все эти обледеневшие вершины, ущелья, скалы, пропасти... Особенно
пропасти... Так и тянет ринуться вниз...
Увиденное утром представление - застывший на крыше человек - всплыло
перед Глуховым, и ему подумалось, что Баглай, возможно, не совсем здоров.
Психика - штука тонкая, деликатная, хрупкий сосуд, и не без трещин... почти
у любого не без трещин... Какая же трещина здесь? Ян Глебович твердо помнил,
что есть болезнь, именуемая страхом высоты - но существует ли что-то
антонимическое, противоположное?.. Недуг, который подталкивал бы в пропасть?
- Боитесь гор? - спросил он, поворачивая голову.
Тень мелькнула на лице массажиста.
- Нет, не боюсь. Просто не люблю чувствовать себя ничтожным, крохотным,
бессильным... Поэтому я - не альпинист! - Он суховато рассмеялся. -
Предпочитаю горы на картинах. С картинами все как раз наоборот: сам я будто
великан, а горы - всего лишь безопасные игрушки на размалеванном полотне.
Можно купить их или продать, снять и снова повесить, полюбоваться...
Можно из-за них убить, подумал Глухов, а вслух сказал:
- И что же, есть у вас какие-то любимые полотна? И любимые художники?
Рерих, Рокуэл Кент? Или кто-то из старых? Французы, фламандцы, итальянцы?
Скажем, Пуссен или Якоб ван Рейсдал?
Молчание. Вероятно, Баглай размышлял. Глухов не видел его, но
чувствовал, как пальцы изменили темп, перейдя от стремительной румбы к
плавному вальсу.
Затем послышалось: