"Михаил Ахманов. Куба, любовь моя ("Забойщик" #2) " - читать интересную книгу автора

его было спокойным, даже каким-то отрешенным - видимо, в этот момент он
отдавал себя в руки Творца и полагался на промысел Божий. За моей спиной
облегченно вздохнул дон Луис. Потом я услышал, как щелкнула зажигалка, и
уловил аромат табачного дыма.
- Хвала Пресвятой Деве! Проглотил! - шепнул археолог. - Это быстро
действует, дон Педро?
- Да, - отозвался я. - Считаные секунды. Видите? Уже...
Уже началось, но изменения были не такими, как я ожидал. Кожа на лице и
груди Писарро стала темнее, черты заострились, щеки впали, губы сделались
тоньше. Он закрыл глаза и стоял, покачиваясь, запрокинув голову к небу. Миг,
и кожа обтянула череп и ключицы на груди, будто мышцы под нею ссохлись или
вообще исчезли; рубаха обвисла на плечах, пояс со шпагой скользнул вниз и
упал в траву. Кажется, его горло перехватило спазмом - он пытался что-то
сказать, но не мог выдавить ни звука.
Анна отшатнулась, со страхом глядя на Писарро. Дон Луис прошептал:
- Что с ним, амиго? Что происходит?
На наших глазах великий конкистадор превращался в мумию. Он был уже
мертв, когда черная плоть начала осыпаться, обнажая кости; ветер разносил
эту пыль над травой, и чудилось, что Писарро, окруженный дымом, сгорает в
невидимом костре. Затем его колени подогнулись, и пожелтевший скелет с тихим
шорохом осел на землю. Кости, череп, шпага, сапоги, груда одежды... Больше
ничего не осталось.
Старый археолог потрясенно вздохнул. Я повернулся к нему. Я уже понял,
что случилось.
- Кажется, ситуация безвыходная, дон Луис. Вампир Писарро был жив, ибо
век у вампиров долгий, сотни лет, а может, и вся тысяча. Но человек столько
не живет. Человек Писарро умер в шестнадцатом столетии, труп его разложился,
плоть расточилась, и нам остались только кости.
- Значит, лекарство подействовало, - с тоской заметил археолог.
- Да. Он снова стал одним из нас.
- Смертным человеком... - прошептала Анна, склонившись над кучей одежды
и костей.
Я молча кивнул. Сомнения оставили меня; теперь я был уверен, что третья
таблетка предназначалась Писарро. Все же он был великим человеком и хоть
содеял немало жестокостей, заслуживал прощения. Освободиться от позора, от
личины упыря, стать снова человеком - и погибнуть... В этом прощение и
состояло. Не я так решил, а дух или ангел, распоряжавшийся в Лавке.
Мы с Анной переглянулись. Она поняла, все поняла, моя ласточка. Она
догадливая.
Бережно и осторожно мы разобрали то, что осталось от дона Франсиско.
Шпага на ремне, сапоги, одежда - в одну сторону, череп и кости - в другую. В
одежду облачится манекен, шпага ляжет в витрину музея, а прочее... Этим
пусть распорядится дон Луис. Возможно, останки лучше вернуть в тот склеп на
плоскогорье Пунча, где он их нашел. Кто-то когда-то выбрал это уединенное
место для могилы Франсиско Писарро... Почему, мы никогда не узнаем, но,
должно быть, такой выбор сделали не зря.
Я сложил кости и череп в мешок, вытряхнув хлеб, ветчину и пиво. В
молчании мы направились к машине. Анна шла впереди, несла шпагу, дон Луис
тащил тючок с одеждой, сапоги и останки великого конкистадора были у меня.
Археолог казался печальным - вероятно, переживал из-за постигшей нас