"Азиза Ахмедова. Гаранфил" - читать интересную книгу автора

расторопный, - добавил виновато, - болел много...
Если б Мирзали сказал, что после первого дня он и в глаза не видел
Магеррама, Рустам-киши не удивился бы... Но от ответа Мирзали, можно
сказать, дар речи потерял.
- Хорошего парня ты дал мне в помощники, Рустам. Без дела и минуты не
сидит. Очень трудолюбивый мальчик.
"Магеррам трудолюбивый? - изумленно размышлял Рустам-киши, недоверчиво
глядя вслед тощему, длинноногому Мирзали. - Может, просто так говорит?
Слышал, наверно, как я с ним мучаюсь и вот... чтоб успокоить меня..."
А лавка между тем все больше захватывала Магеррама. Чтоб сбежать с этой
новой работы - и в мыслях такого не держал. Наоборот, вскакивал с постели
чуть свет - только рука матери коснется плеча. Не жаловался, не хныкал, хотя
доставалось ему как следует. Приходилось, сгибаясь в три погибели, таскать
тяжеленные мешки с рисом, ящики с маслом, мылом, перекатывать бочки и
сметать комья грязи с затоптанного пола.
В конце дня, когда снаружи вешался большой замок и подсчитывалась
выручка, Мирзали протягивал Магерраму пятерку.
Просто удивительно, как действовали на Магеррама эти захватанные
пятерки! Усталость как рукой снимало, он оживлялся, выпрямлял плечи и сам
себе казался взрослее, самостоятельнее и никогда не забывал поблагодарить
Мирзали:
- Мирзали-ага, дай бог вам здоровья, хлеба в изобилии, карман чтоб
всегда полный.
Мирзали смеялся, обнажая сероватые десны с мелкими острыми зубами:
- Хорошо, хорошо. Иди, мне еще деньги считать. Отцу привет передай. Да
не опаздывай завтра. Товар должны подвезти.
- Что вы, как можно, Мирзали-ага!
Он теперь не бегал по улицам села как сверстники - он не спеша шагал из
лавки домой, совсем как взрослый, в радость себе потрудившийся человек.
"Интересно, - размышлял Магеррам, - почему все за глаза называют
Мирзали лисой?" Прозвище это так прочно прилепилось к имени завмага, что
порознь уже и не произносилось. Магеррам даже отца спросил об этом.
- Зачем тебе, сынок? - Рустам-киши наморщил лоб. - Какое тебе дело, как
его люди зовут. Спасибо, взял тебя, без куска хлеба не останешься.
В девять в лавке уже тесно было от покупателей. Кому сахар, кому пять
метров сатина... Или стекло для лампы - стекла лежали на верхней полке, и
Магеррам по знаку заведующего лез под потолок, нырял под прилавок за
кирзовыми сапогами, отпускал пачки сигарет или заворачивал мыло...
Как-то во время перерыва Мирзали, вгрызаясь острыми зубами в помидор,
подмигнул Магерраму.
- Завтра попробуй у весов поработать. Что? Боишься не справишься? Это
как сказать... Ну что ж... Не будем торопиться. Ты, сынок, приглядывайся ко
мне, когда я товар вешаю. За руками моими посмотри. Наше дело не простое.
Надо в людях разбираться. - Он задумчиво поковырял в зубах спичкой. - Люди
все разные. Бывают клиенты... Поговорить о себе любят. Вот когда вешаешь ему
крупу или масло, спроси - как дела? Его понесет, не остановишь. Такой
забывает на весы смотреть. А ты груз быстро-быстро на весы и снимай. Но
говори с ним, все время говори, - про его здоровье, как корова отелилась,
почем кирпич покупал... Конечно, всех надо знать. Какой у кого характер. Вот
есть такие: у тебя и в голове еще ничего нет, а им уже кажется, что ты