"Азиза Ахмедова. Гаранфил" - читать интересную книгу автора

приготовился подписать документы, но руки у Магеррама были пусты. "А-а-а,
наконец-то решился старый дурень", - с удовлетворением подумал Биландарлы.
Будто нарочно он тянул разговор по телефону, долго и нудно выговаривал
кому-то за плохо отремонтированный корпус, одновременно диктовал месячную
сводку по выполнению плана...
У Магеррама заныли ноги, он обогнул на носках длинный стол и, осторожно
присев справа от занятого разговорами Биландарлы, огляделся. А здорово здесь
все переменилось за последний год. Когда-то пыльный, обшарпанный коридор
обшили деревом, пол покрыли линолеумом. Он, Магеррам, и этот кабинет хорошо
помнит - два-три шкафа, старый кривоногий стол, несколько табуретов вдоль
стен, на которых висели засиженные мухами грамоты, соцобязательства. А
сейчас прямо министерский кабинет! Ковер под ногами, полированная мебель,
импортные кресла, обтянутые кожей... Приемник, занавеси из шелка. В шкафах -
как маленький музей. Это подарки, чего тут только нет! И полотенца, вышитые
петухами, и рога, отделанные серебром, и макет нефтяной вышки... Подарки
передовому предприятию. На стене с одной стороны - цветные фото продукции
завода: хлеб разной формы, булки, бублики... С другой - календарь. К каждому
месяцу своя картинка. Эта октябрь. Жухлые, сморщенные листья в стылых лужах.
Почти оголившиеся деревья... Пустая скамья в аллее парка. "Вот так и
жизнь, - грустно подумал Магеррам. - Каждый месяц уносит что-то...
Суетишься, чего-то ждешь, смотришь, уже зима с пронзительными, холодными
ветрами".
Наконец Калантар Биландарлы положил обе трубки, пошарил прищуренным
взглядом по серому, напряженному лицу Магеррама.
- Добро пожаловать, Магеррам-бек! Решился все-таки... Что невеселый?
Неужели в твоем сундуке уже, правда, дно видно?
Магеррам сокрушенно замотал головой, стул под ним жалобно скрипнул.
- Да быть вам господином покорного слуги, Калантар-бек. Дай бог вам еще
выше подняться в должности, чтоб даже в вашей тени находили мы защиту. Чтоб
не пускали на ветер то, что может прорасти, если хорошо посеешь...
Биландарлы отрывисто рассмеялся.
- Ха, а ты остроумный мужик, Магеррам-бек. Прямо философ. Ну,
развеселил, до смерти готов быть другом тебе. К добру ли твой приход?
Магеррам вытер платком взмокшее лицо.
- Что может быть кроме добра, Калантар-бек? Вот все над вашими словами
думаю, после того разговора...
Биландарлы изобразил недоумение.
- Какого разговора? Каких слов? Что-то не припомню, чтоб какой-то
особый разговор у нас с тобой был.
"Испытывает, - догадался Магеррам, - хочет посмотреть, как я выкручусь,
если он от намеков своих откажется. Ну что ж..."
- Да, да. Может, показалось мне, Калантар-бек. А пришел я сказать, что
из шести машин три вот-вот встанут из-за покрышек. Надо что-то делать.
Биландарлы пытливо всматривался в глубоко сидящие, спокойные глаза
Магеррама.
- Вот ты какой, - сказал тихо. - По ходу перестроился, значит? Да...
Молодец. Ну что ж. Я не прокурор, садись ближе. Если есть бумаги с собой,
разложи их на столе. И, пожалуйста, закрой дверь. Вот так...
С первых же дней работы на новой должности Калантар Биландарлы не без
тайного умысла присматривался к людям. Уж он-то хорошо знал: "Кто собирает