"Бектас Ахметов. Чм66 или миллион лет после затмения солнца " - читать интересную книгу автора

- Я больной. - Задумчиво ответил Ситка.
- Ты не больной. - Строго сказал милиционер. - Просто надо держать себя
в руках.
Первый друг мой Эдька Дживаго. Среди ровесников он самый крепенький,
самый ловкий. Несколько раз Эдька расквашивал мне сопатку. Долго не мог
понять, почему не могу справиться с ним. Он одного роста со мной, а что до
силы его, так ведь надо только уметь правильно драться. Раз за разом я
цеплялся к нему и так же раз за разом одним единственным тычком, после
которого перед глазами плыли серые картинки, Эдька повторял: "Не рыпайся.
Хуже будет"
Родители легко отпускали меня ночевать у Эдьки. Его братья Андрей и
Олежка занавешивали окно и мы смотрели диафильмы. Олежка крутил фильмоскоп,
а Андрей читал слова. Изображение на стене отливало тусклым светом и мне
чудилось, будто от неподвижной картинки исходит неясный шепот. Было до
невозможного уютно и хорошо. Что-то пробивалось внутри и я не мог понять
почему в мире, обособившемся до маленькой детской братьев Дживаго, мне изо
всей силы желалось, чтобы все на свете продолжалось именно так и всегда.
Тетя Валя звала ужинать. Олежка включал свет, и Эдька подталкивая, вел
меня на веранду. Тетя Валя хлопотала у круглого стола. Я стыдился, что мне
ужасно нравилась еда тети Вали. Эдькина мама, верно, чувствовала это и
подкладывала мне на тарелку котлету со словами: "Не стесняйся. Здесь все
свои".
Эдькин отец - дядя Толя, командир экипажа ИЛ-18 - возвращался из рейсов
два раза в неделю. Коренастый, с густыми бровями над глубоко посаженными
глазами дядя Толя почти не отлучался из дворовой беседки. На виду всего
двора он мастерил аквариумы. Дядя Толя сгибал латунные трубочки для
фонтанчиков, обтачивал на верстаке цветные стеклышки для прожекторов,
пропиливал в брусочках пемзы бойницы подводных замков. Мы смотрели и гадали
про себя, каких же еще рыбок привезет он для нового аквариума из Москвы.
Оксана. Оксанка, как звали ее братья Дживаго, была младшей в семье.
Тряхнув косичками, она склонялась над пианино. По двору летела "Цыганочка" и
размягченный дядя Толя, не шелохнувшись, слушал игру дочери. Оксанку звали
во двор подружки. Она, стукнув крышкой пианино, оборачивалась к отцу: " Пап,
я потом доиграю". Дядя Толя улыбался одними глазами: "Ладно, беги..."
В одном с Дживаго с восточного крыльца доме жили братья Байсеновы
Совет и Жумахан. Совет - одногодок Джона, Жумахан наш с Эдькой
ровесник.
Совет одинаково много пропадал как со старшими, так и с нами, младшими
пацанами. По пятам за ним бродила молва как о храбрейшем медвежонке, про
которого никто не мог сказать, что Советка наш струсил или отступил.
По-бычьи наклонив голову вперед, он пер буром на врага.
Отец его, рабочий мясокомбината не скрывал от соседей сколь много ему
хлопот причиняет Совет. Женька Клюев курил в беседке, когда в нее вошел
старший Байсенов. Женька подавился дымом, раскашлялся и непотушенную
папиросу убрал в карман бридж.
Отец Совета и Жумахана успокоил его:
- Кури, кури! Наш Совет тоже курит.
Совет не только курил с малолетства и прогуливал занятия в школе.
Он внимательно следил за международным положением. Зашел раз в беседку
и потирая руки, сообщил: "По радио передали... Теперь за нас еще какая-то