"Исмаил Ахмедов. Служба в сталинском ГРУ И побег из него " - читать интересную книгу автора

массам.
Стаи бездетных жестоко пострадали в эту ужасную зиму 1922-1923 годов.
Их лохмотья, голод, не могли противостоять против болезней, в особенности,
против тифа, который приобрел масштабы подлинной эпидемии. Они начали
умирать на улицах и в парках, сперва десятками, скоро сотнями. Ранним утром
милиция приезжала на автофургонах, чтобы подобрать эти маленькие тела,
независимо оттого, были ли они мертвы или некоторые более счастливые - все
еще были теплыми. Мертвых детей отвозили за город, чтобы похоронить в
массовых могилах или сжигать.
Ранним утром этой зимы, после наблюдения за милицией, подбирающей
жестокий урожай из мертвых детей, я почувствовал болезнь, не только сердцем,
но и физически. Все, что я смог сделать - это возвратиться в "гостиницу",
которую покинул несколькими часами ранее, не выдержав тамошнего зловония.
Моя голова, все мое тело, ужасно болели и я знал, что у меня высокая
температура.
Я упал на мою лежанку и почти сразу потерял сознание. Не знаю, как
долго я пролежал, но когда очнулся, то уже было темно. Я мог слышать шум
дождя. Все мое тело горело. Меня мучила жажда, я хотел пить и пить. Медленно
я заставил себя сняться с планок на пол и почти дополз до дверей. Мои соседи
наблюдали за мной без всякого желания помочь. Они, возможно, надеялись, что
я исчезну навсегда, и они смогут занять мое место.
Раз очутившись за дверями "гостиницы", я прополз туда, где текла вода
из водосточной трубы соседнего дома. Я начал пить и пить...
Позднее, я не знаю, насколько позднее, я опять пришел в себя. Медленно,
очень медленно, я открыл глаза, я не поверил в то, что я увидел. Я укусил
свою руку. Почувствовал боль, поэтому оказалось, что я не дремлю. Это была
настоящая постель, на которой я лежал. Да, настоящая постель, после стольких
ужасных дней и ночей, после всего этого кошмара. Она не была такой хорошей,
как та в нашем доме. Это была больничная постель, но тем не менее, постель.
Полностью очнувшись, я также нашел себя чистым, в белом белье и мое
тело было покрыто армейским одеялом. Около моей постели был маленький столик
и на нем несколько кусков хлеба, полная бутылка воды и стакан для питья. Что
за роскошь! Кто-то явно позаботился обо мне.
Комната была маленькой, только с двумя другими постелями, одна справа,
другая слева от меня. Пара тел лежали на других постелях, с одеялами,
покрывающими их с головы до пяток. Они были теми, о которых уже никто более
не заботился. Они были мертвы.
Я испугался. Я попытался забыть мертвецов, глядя через единственное
окно в серое и дождливое небо. В конце концов, мужчина в белой спецовке
заглянул в комнату. Спокойный, он был удивлен, что я жив, пришел в сознание.
Он сказал, что я нахожусь в больнице милосердия, что у меня был тиф в
прогрессивной форме и доктора не думали, что я выживу. Эпидемия чрезвычайно
переполнила больницу и потому меня положили в комнату покойников. Какая-то
неизвестная добрая душа, говорил служащий, нашел меня под водосточной трубой
и оповестил властей. Благослови господь этого доброго человека, который спас
меня.
Через несколько дней я начал выздоравливать. Мое молодое и сильное тело
боролась за жизнь со смертью. Меня сняли с критического списка и перевели в
большую палату, где находилось тридцать других пациентов, также
выздоравливающих от тифа. Там я провел несколько месяцев перед тем, как я