"Исмаил Ахмедов. Служба в сталинском ГРУ И побег из него " - читать интересную книгу автора

описать. Там не было ни постелей, лишь ярусы лежанок из нестроганных планок.
Первый ряд жителей лежал на земляном полу. "Аристократы" занимали первые и
вторые ярусы.
Каким бы страшным ни был этот ночлег, там все же было лучше, чем на
улице. Никто не предложил мне место и все были готовы драться за свои места.
Я пробрался и втиснулся на первый ярус между двумя людьми, которые выглядели
слабее меня. Семьдесят седьмой житель этого ужаса, я лежал на спине и
оглядывал мой новый дом. Это был заброшенный сарай, площадью в пять на
восемь метров и высотой около двух метров. Я прикинул, что там на каждого
приходилось около трех кубических метров пространства. Это было ярким
примером того, как Советы заботились о бедных, бездомных, безработных. Из-за
зловония я побежал с этого места, как только становилось немного потеплее,
чтобы поспать на скамейке в парке или вдоль стены. С приходом зимы, увы, и
такие возможности исчезли. Я должен был страдать в "Восточной гостинице",
как его звали жалкие жители этого места, даже, если там продували свирепые
северо-восточные ветры, дождь, снег и слякоть находили себе путь в виде
протоков через стены и крышу. Неспособная спать, в усилиях держаться сухой,
эта жалкая толпа человечества разговаривала, громко и на многих языках и
диалектах, вспоминая счастливые времена своей жизни. Некоторые люди были в
своих сорока лет и старше, имели когда-то семьи и сносную жизнь. Было
душераздирающе слушать их рассказы о потерянных детях и женах, бизнесе и
домах, которые исчезли навсегда. Большинство этих старых людей были теми,
кто отказался принять Советы или, присоединившись к ним, были разочарованы
коммунизмом и искали лучшую долю в будущем.
В те времена кроме нас, подростков, тысячи бездомных детей, настоящие
сироты, блуждали по улицам Баку. Периодически милиция окружала этих
бездомных, главным образом, мальчиков, и отправляла под строгой охраной в
так называемые специальные колонии, в действительности, концентрационные
лагеря под управлением ЧК. Разумеется, там эти дети были лучше накормлены,
чем когда они находились на улицах и защищены от погоды, но большинство их
ненавидело эти колонии. Многие отчаянно дрались, чтобы не быть пойманными.
Некоторые убегали из колоний, и их рассказы о тамошней жизни под надзором ЧК
делали их существование в качестве бездомных гораздо лучше, если даже оно
было убогим.
С наступлением зимы, или ЧК улучшил свои методы на железнодорожных
станциях, или мы, свободные носильщики, стали менее проворными из-за
недоедания и все меньшей скрытности. Возможно, оба фактора сыграли свою
роль, но в результате нам доставалось все меньше и меньше работы. Наше
голодание дошло до степени истощения и мы завидовали собакам и кошкам,
поскольку у них была еда, убежище и защита. Нам также запретили появляться
на лестницах и публичных местах. После месяцев постоянной носки моя одежда
стала ветхой и в лохмотьях. Без горячей воды, мыла или сменного белья я стал
более чем отвратительным. В самом деле, я был настолько грязным и в таком
ужасном положении, что мне уже более не пускали в библиотеку. Несмотря на
все, мы, жители "Востока" знали, что могло быть еще хуже. Во всем городе
имелось лишь две такие "гостиницы". Это означало, что тысячи и тысячи бедных
созданий не имели никакого прибежища, чем улицы и парки, случайные бойлеры
или котлы для приготовления покрытия улиц. Конечно, советская пресса была
слепа на все это и продолжала пропаганду о том, как партия и
коммунистические организации мобилизуются для помощи бездомным и безработным