"Исмаил Ахмедов. Служба в сталинском ГРУ И побег из него " - читать интересную книгу автора

пришла весна. С восьми лет эта работа для меня была радостной потому, что я
знал, что скоро кончится мое школьное время и начну ездить с отцом в его
долгие и чудесные путешествия на холмы и долины киргизского народа.
Медленно, но верно, дни становились теплее, снег начинал таять, реки
разбухать. Тогда приходил день, когда я, возвратившись из школы, увижу, как
отец проверяет свой фургон, большой, четырехколесный транспорт типа
прерийского фургона наших дней. Он будет инспектировать колеса и брезент,
даст мне смазать ступицы и железные поворотные круги на передней оси.
Бормоча про себя, он осмотрит лошадей, определяя их кондицию и свой груз и
решая, взять ли две лошади или третью в качестве запасной. И прямо перед
началом нашего путешествия мы ехали на рынок, торговались с купцами на
предмет покупки товаров, которых мы собирались затем перепродать. Затем
складывали фунты и фунты чая, сахара, соли, пороха, ружья, пистолетов и
зарядов для стрельбы, сотен катушек с нитками различных цветов и толщины,
сотен и сотен пуговиц, причудливых и незатейливых, кусков и кусков мыла,
много и много метров текстиля, конфет, писчей бумаги и чернил, муки.
Наконец, отец вычистит и смажет свое ружье, винтовку и шестизарядный
пистолет, проверит заряды, не все киргизы были простыми кочевниками,
подчистит и починит рыбные снасти, проверит наш ящик первой помощи (не более
чем маленькая бутылка йода и несколько кусков чистых марлевых повязок).
К тому времени, ночью я уже буду крепко спать. Я мечтал о сне под
открытым небом, рыбалке, охоте, сборе ягод, разжигании костра, приготовлении
еды, находке птиц и животных, езде на коне, еще и еще раз езде на коне,
плавании, еде и питье с киргизами согласно их обычаям, поджаривании баранины
на открытом огне, питье вместе с ними кумыса, напитка нашего народа, если,
конечно, позволят. Как все было волнующе!
Наконец, когда начинали цвести первые цветы, наступал великий день. Я
запрягал коней на фургон. Отец приносил маленькую молитву. Мать плакала и
целовала меня. Маленькие братья и сестры махали ручками на прощание. С
сиденья фургона отец и я махали в ответ, и мы отправлялись с тем, чтобы
возвратиться лишь к сбору урожая.
У отца не было никакого плана или расписания. Он лишь заботился знать,
где кочуют киргизы. Иногда мы отправлялись на восток от Орска, иногда - на
север. Обычно, по меньшей мере, однажды, по колеям мы проезжали через
Айдырлинск, чтобы повидать двух братьев отца, оба которых были
золотоискателями. Эти братья были довольно яростными социалистами,
озабоченными по поводу гнета царизма и призывающими к открытой революции. Я
помню их долгие ночи споров с отцом и как они ему говорили: "Товарищ,
поднимись, поднимись, нам нечего терять кроме своих цепей". Та была
радикальная часть семьи. В основном, мы посещали консервативную часть семьи
летом, когда проезжали через Ново-Орск, дом казацких родственников моей
матери. Эти дяди были настоящими кавалеристами, сильными, воинственными,
беззаботными, любителями приключений и верными до последней капли крови
монархии, которого они называли "Белый Царь". Правда, они были мусульманами
и говорили о себе как о чистых татарах. Однако, сначала они были казаками.
Они владели лучшими конями, лучшими землями вдоль Урала и ее притоков, были
офицерами. Они имели своего атамана, управляли своей станицей и были готовы
сражаться за царя в любое время и в любом месте. Они обращались со мной
очень щедро на своих поселениях, учили искусству верховой езды и громко
смеялись, говоря, что я становлюсь слишком старым, чтобы заиметь казацкую