"Тахави Ахтанов. Избранное, том 2 " - читать интересную книгу автора

...А буран воет все сильнее. Видимость только на длину аркана, дальше -
сплошная черная мгла. Иногда чудится, что какое-то тело проносится совсем
рядом, иногда чудятся какие-то звуки. Жанель сдерживает дыхание, вся
превращается в слух, но нет, ничего не слышно, кроме воя ветра. Один лишь
черный ветер колобродит в степи и гонит поземку с яростным свистом.
Жанель вздрагивает от омерзения, вспоминая выражение лица Жаппасбая...

...На его толстом багрово-буром лице все еще бродила грязная ухмылка,
но маслянистые глазки уже были растеряны. Отвратительным скабрезным
хихиканьем он пытался замаскировать свою неудачу.
На следующий день он приветствовал ее сиплым хохотом:
- А, это ты, строптивая бабенка? Что, лягаться начала без хомута, а?
Ничего-ничего, была бы шея, а хомут найдется. Запряжем еще норовистую
кобыленку. Поедешь сегодня в дальний колхоз на снегозадержание.
Жанель сама не заметила, как вырвались у нее униженные слова:
- Господи, да ведь знаешь ты, что у меня маленький ребенок! Куда я его
дену?
- Может, мне понянчиться с твоим щенком? - усмехнулся он и вдруг
рявкнул: - Ладно, хватит! Шагом марш! Давай-давай!
- Ну, будьте же человеком, Жаппасбай! - взмолилась Жанель. - Как я в
такие лютые морозы оставлю несмышленыша?
- Некогда мне разговаривать. Шагом марш! - рявкнул он.
Перед отъездом Жанель упросила соседку, одинокую женщину, присмотреть
за Муратом. Целую неделю еда вставала у нее колом в горле, каждую минуту она
думала о Мурате, сердце чувствовало недоброе. И точно: когда она вернулась,
Мурат метался в жару. Случилось так, что соседка сама слегла и не могла
уследить за непоседливым мальчиком.
Жанель заметалась в ужасе между двумя домами. Кое-как наколола дров,
начала протапливать покрывшуюся инеем комнату, перенесла сына домой. Мурат
весь горел. Иногда кричал и плакал в бреду.
- Светик мой, ягненок мой! - истошно выла Жанель.
Врача на месте не оказалось - уехал в город. Пришел фельдшер, сделал
укол, выписал какое-то лекарство. Ребенок даже не шелохнулся, когда игла
вошла в его тело. В этот момент перед глазами Жанель встал Коспан.
Когда однажды двухлетнему Мурату делали укол, Коспан держал его на
руках. Едва игла коснулась розовой ножки, Коспан весь сжался, до крови
прикусил нижнюю губу, словно его самого кололи и не иглой, а штыком.
После укола ребенок как будто успокоился, открыл помутившиеся глаза,
слабо шевельнул губами, кажется, позвал маму.
Семидневная изнурительная работа, холод и горе доконали Жанель, и к
полуночи она забылась тяжелым сном.
И почти тотчас вдруг вскочила, словно от толчка. Надрывно кричал Мурат.
Он снова весь горел. Судорога свела все его мышцы, тельце мальчика
вытянулось и как будто одеревенело, лицо посинело, глаза закатились. Подняв
его на руки, Жанель лихорадочно кружила по комнате.
...Кучка людей уныло ежилась на морозе. Маленькая яма, рядом жалкий
бугорок из желтой глины, смешанной со снегом. Две женщины под руки держали
Жанель. Маленького Мурата, завернутого в белую бязь, опускали в мерзлую
землю. Жанель, не помня себя, вырвала своего сына из чужих рук и побежала
обратно к деревне.