"Гидеон Эйлат. Бич Нергала " - читать интересную книгу автора

даже не за очаровательной госпожой Зивиллой, хотя, конечно, мы несказанно
рады, что столь знатная и влиятельная особа скрасит нам путешествие к
столице. Токтыгай станет намного сговорчивей, когда в обмен на капитуляцию
ему предложат всевозможные блага, и как задаток - свободу первой фаворитки.
Сонго вскинул над головой окровавленный меч.
- Негодяй, ты лжешь! Госпожа на свободе! И война еще не проиграна!
Дазаут...
- Дазаут, - перекричал его Ангдольфо, - сегодня слегка занедужил, а
вместе с ним вся его свита. Ничего страшного, просто испили водицы не из
того источника и теперь маются животиками. Им уже не до славных баталий.
Конечно, они получат целебные порошки и выздоровеют, если убедят Токтыгая в
безнадежности позорной кампании. Даже если он заупрямится, у нас хватит
сюрпризов наподобие "нектара Мушхуша" на весь этот сброд, который он по
недомыслию называет своей армией. А что касается госпожи Зивиллы, то она уже
далеко отсюда, ее везут в наш лагерь. Сонго, дружище, уж не думаешь ли ты,
что я сейчас выставлю ее пред твои влюбленные очи? Поверь, дружище, я к тебе
очень неплохо отношусь и не хочу, чтобы ты опрометчиво кинулся к ней на
выручку и тем самым подтолкнул доблестного сотника на очередную демонстрацию
могущества...
- Хватит молоть языком! - впервые Конан услыхал голос Бен-Саифа.
Казалось, в нем скрежетал тот же серый металл, что облегал тело. Сотник
хмуро взглянул на когирцев и отрывисто проговорил: - Вы нам не нужны. Не
нужна нам и госпожа Зивилла, мы пришли за киммерийским наемником Конаном.
Пока вы спали в шатре, Зивилла попала в плен. Вы покрыли позором стяг
Когира, и теперь, даже погибнув, ничего не исправите. Зивилле ничто не
грозит - через пять дней мы ее отдадим Токтыгаю. Но если раньше вы приведете
Конана, целого и невредимого, к нам, она тотчас получит свободу и ваша честь
будет спасена.
Последние слова Бен-Саифа ввергли Конана в замешательство - от серого
всадника его отделяло не более трех десятков шагов. Через секунду он
сообразил, что сотник его не видит - многолетняя привычка воина к
осторожности на сей раз оставила рассудок без работы. Конан и сам не помнил,
когда он успел скрючиться меж двух валунов на круглом островке густого и
высокого вереска. Он затаил дыхание, однако Бен-Саиф, словно учуяв
киммерийца, повернул голову в его сторону. И усмехнулся.
- Он где-то здесь, - проскрежетал сотник. - Сильный воин, везучий воин.
А главное - умный и опытный. Нам нужны такие. - Переведя взгляд на
растерянных когирцев, он продолжал: - Если б не он, Дазаут не вывел бы
конницу из Лафатской долины. Мы подготовили хитрую западню, но не взяли в
расчет киммерийца. Думали, наемники перебегут, если заранее подослать к ним
лазутчиков с золотом, а заодно внушить, что Дазаут терпеть не может
чужеземцев и только и ждет удобного случая, чтобы отправить их на верную
гибель. Мы знали, что отряд киммерийца поставят удерживать Гадючью теснину.
Мы обложили Дазаута со всех сторон, но в Гадючью теснину не лезли, напротив,
всеми способами склоняли вас к мысли, что это единственно возможный путь
отступления при неблагополучном исходе битвы. Как только заварилась каша и
Дазаут позабыл про Конана и банду, которую навязали ему в подчинение, мы
послали к ним отряд всего-навсего в триста сабель - в надежде, что киммериец
уже заколот своими же солдатами. Мы просчитались - зачинщики неудавшегося
мятежа давно лежали с перерезанными глотками. Оказалось, что накануне Конан