"Гидеон Эйлат. Расколотый идол ("Конан") " - читать интересную книгу автора

пытаясь достать Конана.
Ворота распахнулись, четверо с мечами выбежали на улицу. Но Конан уже
не боялся, что его догонят. Налегке, да и на короткой дистанции, он бы не
уступил и скаковой
Рев погони затих вдали. Конан перешел на шаг. Он лишь слегка запыхался
да разгорелись щеки. Ему было весело. Почти сразу он спохватился, что
радоваться нет причин.
"Где теперь прятаться? - подумал он, - Если даже на базаре нашли,
узнали под личиной торговца... Стоило ли красить хной волосы, отращивать и
завивать на восточный манер бороду?"
Он сворачивал из переулка в переулок, пересекал проходные дворы, пока
не решил, что слуги Губара безнадежно потеряли его. Вот и улица Срезанных
Кошельков, в двух шагах отсюда - Ярмарочная площадь.
Ид краю площади Конан вошел в знакомый кабачок. Здесь всегда было
относительно чисто и уютно, и здесь, он знал, долго ему не просидеть. Если
люди Губара решат обыскать город, рано или поздно обязательно заглянут сюда.
Он заказал жареной солонины с луком и мозговым горошком и большую кружку
вина.
Сидя у окна, он неторопливо ел и глядел на площадь. Там всегда работал
цирк и два-три балагана, а по вечерам столько гуляк собиралось, что яблоку
было негде упасть.
На этой ярмарке он несколько раз встречал одного своего знакомого. В
свое время они с этим человеком нашли общий язык, и Конану показалось, что в
случае чего можно будет обратиться к нему за помощью.
Уже не раз обстоятельства побуждали его сделать это. По всякий раз его
что-то останавливало, подворачивался ой способ решить свои проблемы. И
только теперь он отважился.

Зазывалы Фефима обладали поистине лужеными глотками, однако им не
приходилось надрываться. В цирк на Ярмарочной площади публика и так валила
валом. С тех пор как талантливый жонглер внезапно разбогател и купил
огромный шелковый шатер у нечистого на рyку, вечно пьяного хоарезмийца
Маагра, цирк перестал славиться оргиями и кровавыми побоищами и приобрел
славу вполне приличного заведения, куда можно безбоязненно прийти даже с
детьми. На его арене уже не крушили друг другу черепа добрые молодцы из
разных бандитских шаек, что не так давно стало чуть ли не ритуалом, а также
главным источником доходов хоарезмийца. В Шадизаре было несколько десятков
крупных и мелких воровских щи они постоянно боролись за влияние, и
поножовщина была делом совершенно обычным. Городские власти смотрели на это
сквозь пальцы, если только конфликтующие стороны не нарушали "приличий", то
есть не устраивали побоищ в людных местах, где могла пролиться кровь ни и
чем повинных зевак.
Маагр, дневавший и ночевавший в таверне напротив цирка, локти кусал от
досады. Деньги, выручение за продажу цирка, быстро таяли, - не только вино и
шлюхи, но и азартные игры постоянно требовали финансовых жертв. К тому же
его дважды крупно обокрали, как он подозревал, по наводке хозяина таверны.
Правда, несколько десятков золотых монет еще осталось в укромном местечке,
но они вызывали слезы, напоминая Маагру об упущенном им богатстве.
Впрочем, жгучая злоба быстро сушила слезы, когда Маагр поглядывал из
окна или дверного проема таверны на свое бывшее имущество. Эх, дурак он,