"Акрам Айлисли. Люди и деревья (трилогия)" - читать интересную книгу автораЛюди видели.
- Неужели? - с бесконечным удивлением по-русски спросил председатель сельсовета и начал увещевать Мукуша. ...Неизвестно, сколько продолжался бы этот разговор, но, видимо, дяде Муртузу надоело - он подошел к Мукушу, сорвал с него одеяло и отбросил в сторону. Председатель сельсовета недовольно поморщился, да и дядя Муртуз, наверное пожалел о своем поступке, - Мукуш лежал на кровати в чем мать родила. Правда, он нисколько не смутился. Натянув одеяло, сел и, уже не кашляя, спокойно спросил: - А чего это ты меня, Муртуз, в солдаты провожаешь? Сам-то не больно туда стремишься. - Я?! - дядя Муртуз грозно рванулся к Мукушу. - Я не Гитлера здесь поджидаю! Я государству каждый год пять тонн коконов даю! Тысячу килограммов шерсти! Вагоны зерна на фронт гоню! Нужно будет, и я пойду на фронт! Только сначала я тебя туда отправлю, потому что без меня вы, кулачье недобитое, живьем колхоз сожрете! - Сам ты его живьем жрешь! Дядя Муртуз ничего не ответил, только потемнел с лица. Сцепив за спиной руки, он прошелся по комнате, сорвал с распустившейся в горшке розы лепесток, пожевал его и выплюнул прямо в лицо Мукушу. - Ладно! Все! Не одумаешься до завтра - уполномоченного пришлю. К ослиному хвосту привяжем - и волоком в военкомат! Пойдем, Абуталиб, нечего с ним болтать! Они вышли на крышу, покачали головами, глядя на тетю, хлопотавшую возле штаны, рубаху, оделся и подошел к окну. - Надо же... - бормотал он, глядя вслед уходящим, - И этого ублюдка мой отец своим хлебом выкормил!.. К кому из гостей относились эти слова - к дяде Муртузу или председателю сельсовета, - я так никогда и не узнал. Вошла тетя с самоваром в руках, поставила его у окна; Мукуш ходил из угла в угол. Тетя заварила чай, разлила его по стаканам; из стаканов поднимался легкий парок. Тетя поправила фитиль в лампе, поставила возле самовара - потрескивала лампа, шумел самовар, мы молчали... Тетя принесла ужин, достала из ниши тарелки. - Ну вот, радуйся, - сказал Мукуш, - ухожу. Тетя молча раскладывала еду по тарелкам. - Пусть лучше пуля убьет, чем день и ночь рожу твою злую видеть! Тетя ничего не ответила. - И что ты за человек! Как пришла сюда, словно камень черный навалился. Сгубила ты мою жизнь. - Сам сгубил, - бросила тетя. Мукуш метнул на нее злобный взгляд, подошел к окну... - Все сожгу! Все! Соломинки тебе не оставлю! - Жги. Тетя Медина придвинула мне тарелку, велела есть. Я не мог - что-то торчало в горле. Опять стало тихо. Потрескивал фитиль в лампе, шумел у окна самовар... Мукуш, не переставая, ходил по комнате. Из стаканов уже не подымался |
|
|