"Акрам Айлисли. Люди и деревья (трилогия)" - читать интересную книгу автора

К обеду за Мукушем прислали из сельсовета женщину. Как только она
открыла дверь, Мукуш начал кашлять и кашлял до тех пор, пока женщина не
ушла, так и не сказав ему ни слова.
Позднее за Мукушем снова прислали; на этот раз явился мужчина. При нем
Мукуш тоже непрерывно кашлял... Как ни старался посыльный, поднять Мукуша с
постели ему не удалось, и он ушел, сердито ворча себе под нос. Банку с
мокротой Мукуш выносить не велел.
Вечером, когда уже зажигали лампы, пришел дядя Муртуз, причем пришел не
один, с ним был председатель сельсовета. Дядя Абуталиб аккуратно снял перед
входом свои старые, залатанные галоши, дядя Муртуз зашел в дом в сапогах.
Мукуш не встал навстречу гостям. Он только, кряхтя, перевернулся с бока
на спину и закашлялся. Не переставая стонать и кашлять, Мукуш знаком
пригласил гостей сесть, а мне указал рукой на тюфячок. Я принес тюфячок,
положил на сундук, но дядя Муртуз бросил его на прежнее место. Гости присели
на подоконник и, понимающе переглянувшись, посмотрели на Мукуша. Тот
приподнялся, харкнул в банку и закричал, обернувшись к двери:
- Медина! Где ты? Возьми банку, опорожни! - И без сил откинулся на
подушку. - Ну что ты будешь делать! Четвертая банка - выносить не успевает,
бедняжка!
Я удивился не тому, что Мукуш лжет и зовет тетю Медину, зная, что она
ушла на родник, мне было непонятно, почему, взглянув на банку, дядя Абуталиб
прикрыл рукой рот и издал такой звук, словно подавился, а на глазах у него
выступили слезы.
Дядя Муртуз подошел к кровати и ногой задвинул банку под кровать. В
комнату вошла тетя, запыхавшаяся, встревоженная. Она поздоровалась, бросила
быстрый взгляд на Мукуша, заметила, что банки нет на месте, но ничего не
сказала и, взяв самовар, вышла.
- Не нужно чаю, Медина! - крикнул ей вдогонку дядя Муртуз. - Мы сейчас
уходим!
Председатель сельсовета качнул в подтверждение этих слов длинным
козырьком и обернулся к Мукушу.
- Не стыдно тебе? - спросил он.
- А чего ж стыдиться, товарищ исполком, - слабым голосом ответил
Мукуш. - Болезнь, она от бога.
- Это как же выходит? Вчера, что ли, бог на тебя болезнь наслал?
Мукуш закашлялся, закрутился на месте, всем своим видом показывая, что
не может произнести ни слова; потом взглянул на дядю Муртуза и счел за
лучшее заговорить:
- Заболел я, Абуталиб, детьми твоими клянусь, заболел! Мочи нет...
Десять дней уже еле ноги таскаю... Работать-то надо... А грудь ну просто
разрывается!
При этих словах в груди у Мукуша что-то страшно захрипело. Дядя
Абуталиб умолк. На минуту и я поверил в то, что Мукуш заболел, но дядю
Муртуза не так-то легко было провести.
- Брешет он все, Абуталиб. - Дядя Муртуз с ненавистью взглянул на
Мукуша и сердито заерзал на подоконнике. - Каждое его слово - брехня! Каждое
дело - обман! Фрукты в саду воровал - сходило. Фальшивую бумагу за бычка
выправил - опять прошло. Думаешь, и теперь удастся нас облапошить? Заболел,
говоришь? Трехпудовый мешок тащить не болен, а на фронт идти занемог? Мешок
удобрений украл ночью из массива! - Дядя Муртуз обернулся к Абуталибу. -