"Еремей Айпин. Ханты, или Звезда Утренней Зари" - читать интересную книгу авторав то время не было.
Пришло время расставания. Они долго и молча смотрели друг на друга. Смотрели друг на друга и молчали. Им тяжело было расставаться. Им хотелось быть вместе. В глазах отца-старика горькое сожаление: "Если бы я был не настолько стар..." - которое он так и не высказал вслух. "До свидания, - сказал наконец отец-старик и пожал руку сына. - С удачей-здоровьем!" "До свидания, - сказал и сын. - И тебе - удачи и здоровья!" "Свидимся ли?.." "Свидимся... ли..." Упряжка старика отца скрылась в переулке. И тут только сын сообразил, спохватился вдруг, как многое не успел он сказать отцу. Многое, очень нужное... Наверное, и отец не все успел сказать. Не все... Разве успеешь все!.. До весны вместе с другими охотниками Ефим проходил военную подготовку. А затем, после открытия навигации на Оби, с первым же пароходом мобилизованные отбыли в Омск, а оттуда - на фронт. А война медленно, но верно откатывалась на запад, в сторону захода солнца. И Ефим, тяжело ступая, шел на запад. Словно он только для того и пришел в этот мир, чтобы вот так, падая и вновь поднимаясь, идти на запад. Шаг за шагом на запад... Может быть, побелела его голова в тот миг, когда чудовище-танк со свастикой встал перед ним на дыбы. А у него в руках ничего не оказалось: последнюю связку гранат бросил несколько мгновений назад. Но танк был еще снова жечь и пережевывать все, что попадется ему на пути. Танк навис над его сестрицей Карпьянэ, над братиком Колькой, над стариком отцом, над родовыми братьями и сестрами. Танк навис над его родным селением, над жителями его Реки, над многими и многими людьми земли. И Ефим почувствовал всем нутром - сейчас танк упадет на землю и раздавит его. Он осатанел от ярости - сами собой сжались кулаки, отяжелели свинцово и ноги понесли его к танку. И время остановилось. Он шел на танк. И пространство все уменьшалось и уменьшалось, и наконец в мире остались только черный танк и человек. Он ничего не чувствовал. Не слышал даже грохота боя, словно и его самого не существовало - остались лишь глаза, видевшие танк, да кулаки, что наливались свинцовой тяжестью. Он шел чуть ссутулившись, прижав локти к рваной гимнастерке. Он уже выкинул вперед руки - и тут из брюха танка выскочил черный фашист. Ефим машинально обхватил его выше пояса и так сдавил, чтобы навсегда выдавить из его черного нутра дух. Фашист повалился в сторону. И когда Ефим поднимался, его вдруг подхватил вихрь и последнее, что он увидел - это падающее навзничь чудовище-танк. Мелькнула мысль: успел-таки свалить. Он видел все окружающее в двух цветах. Затем началась борьба - и черный одержал верх и проглотил человека. Ушли все другие цвета и звуки... Ушли. Ушли, а возвращались медленно, как бы нехотя, с трудом. И после госпиталя в сорок пятом он вернулся домой. Война не оставила на нем ни одной царапины, а от тяжелой контузии со временем оправился. И его вновь |
|
|