"Эдвард Айронс. Бегство в ад " - читать интересную книгу автора

- Я ложусь спать.
- Не договорились с крошкой?
- Нет.
- Черт побери, что с вами происходит? Она - лакомый кусочек, сердце
перцем, скажу вам, - Джонсон снова глотнул из горлышка. Его лицо
побагровело, глаза припухли и налились кровью. - Может, пойти поискать
фермерскую дочку? Или позвонить Доре? Я как-то с ней встречался в здешнем
городке. Оторва - будь здоров.
Кул разулся и рухнул на одну из продавленных кроватей. По крыше
барабанил дождь. Убогая постель вполне его устраивала. Сейчас ему было не до
комфорта. Он отчаянно хотел отдохнуть и выспаться, и кровать коварно
раскрывала объятия. Но он не решался отключиться. Пистолет давил в кармане,
заставляя помнить, что странные люди втянули его в опасное бегство, которое
неизвестно чем кончится.
При свете керосиновой лампы он следил, как Джонсон продолжал сосать
бутылку, пока внезапно его не сморил сон.
Проснулся он от прикосновения руки Джонсона к своей груди. Когда Кул
приподнялся, здоровяк неуклюже отпрянул от его постели и ухмыльнулся. Кул
положил руку на маленький пистолет.
- Тебе что-то нужно?
- Ничего, приятель.
- Тогда оставайся на своей половине комнаты.
Керосиновая лампа все еще горела. Джонсон прикончил бутылку и был
пьян - или притворялся пьяным. Письмо все еще оставалось в кармане Кула. Он
ощупал его и заметил, что Джонсон за ним наблюдает. Пилот хотел украсть
письмо, Кул был в этом уверен.
Но Джонсон рыгнул и зигзагами поплелся обратно к бутылке. Кул снова
лег, но расслабиться не мог. Но бодрствовать тоже было выше его сил. Он
снова задремал, хотя и неглубоким сном. Мысли баламутили призраки,
гонявшиеся друг за другом по темным коридорам памяти.
Внезапно приподнявшись, Кул обнаружил, что Джонсон исчез. Где-то
спорили приглушенные голоса. Лампа погасла, в комнате царила тьма. Он все
еще лежал, прислушиваясь к шуму голосов, то затихающему, то вновь
нараставшему. Голоса доносились из номера Серафины, но он не мог разобрать
ни слова.
Он с трудом сел. В комнате было холодно и сыро. Он подумал о бутылке,
которую прикончил Джонсон, и явно одолевавшей его похоти. Так или иначе, они
с Серафиной теперь зависели от этого скота: без Джонсона им никуда не
улететь. Кул решил, что Джонсон мог достаточно выпить, чтобы покуражиться
перед девушкой.
Кул обулся. Стояла глухая тьма, но дождь больше не стучал по крыше. Он
почти физически ощущал, как давят на него, берут в кольцо безмолвные,
окутанные мраком горы. Он прислушался к тихим спорящим голосам. Несмотря на
приглушенный тон, он уловил гнев и резкий отпор Серафины. Что-то упало и
разбилось, раздался звон стекла.
Светящиеся стрелки часов на запястье показывали заполночь.
Он нащупал дверь и вышел. В одном из окон фермы мерцал желтый свет, но
неоновая реклама погасла и вокруг лежала глубокая тьма. Светилось лишь окно
Серафины; из-под занавески пробивался желтый луч.
Едва Кул шагнул к ее двери, как раздался приглушенный вопль и шум