"Майкл Александр Айснер. Крестоносец " - читать интересную книгу автора

о себе знать уже спустя неделю после его появления в монастыре.
Мы как раз легли спать после повечерия, и тут в тишине коридора
раздался пронзительный голос Филиппа Гонзалеса:
- Тело твоего брата так и не нашли, Франциско?
Филипп и несколько "молодых львов" захихикали. Франциско смотрел в
потолок, на деревянные планки, словно не слышал вопроса.
Думаю, Филипп так и не простил Франциско его отказ присоединиться к
группе "львов" тогда, в капитуле. И напрасно.
Андре поднялся и прошел мимо меня так небрежно, словно собирался выйти
по нужде. Когда он приблизился к Филиппу, смех смолк. Андре наклонился и
поднял Филиппа в воздух, как мешок муки, одной рукой ухватив его за веревку,
служившую ему поясом, другой - за рясу. А в следующий миг он выбросил
Филиппа из окна второго этажа... И медленно вернулся на свое место.
Трудно поверить, но Филипп упал в телегу с навозом и не получил
серьезных ранений - лишь несколько порезов и синяков. Разумеется, выходка
Андре была абсолютно несовместима с принципами монашеской жизни, и аббат
Педро принял против нарушителя самые серьезные меры. На следующее утро в
главном зале он провозгласил приговор Андре: двадцать пять ударов плетью и
неделя заключения в монастырской тюрьме. Наказание было суровым, но аббат
Педро руководствовался жалостью к виновнику. Как писал святой Бенедикт: "Да
будет укрощена плоть человека, дабы его дух был спасен в Воскресенье
Господне".
В тот же день, после "часа шестого", я, как обычно, отправился в покои
аббата Педро, чтобы помочь ему в делах. Аббат внимательно изучал недавно
полученный манускрипт, а я тем временем брил его макушку. Вдруг из темного
угла комнаты раздался голос Франциско:
- Когда я прибыл в монастырь, вы упомянули о богатстве моей семьи.
Его появление так удивило меня, что бритва в моей руке дрогнула, и я
порезал лоб аббата. Тот дал мне за это увесистую пощечину, мне даже пришлось
запрокинуть голову, чтобы кровь не потекла из носа.
- Однажды, - продолжал Франциско, - я стану бароном Монкада и буду
распоряжаться денежными пожертвованиями семьи.
Франциско подошел к письменному столу аббата Педро, взял золотую
монету, подбросил в воздух и поймал на ладонь.
- Мой кузен Андре очень мне дорог. Если его накажут, я могу изменить
свое мнение относительно истинности пути, избранного цистерцианцами.
На следующий день, когда мы собрались в главном зале, аббат Педро
объявил, что Андре выразил искреннее раскаяние в своем проступке и поэтому
телесное наказание будет излишним. Более того, тюремное заключение Андре
сокращается до трех дней. В стане "молодых львов" раздались неодобрительные
возгласы. Больше всего был расстроен Филипп - тем, что его обидчик слишком
легко отделается.
Меня этот случай тоже огорчил, но совсем по другой причине. Прежде
Франциско никогда не упоминал о богатстве его семьи. Он никогда не
использовал свое имя для достижения личных целей или для получения выгоды,
но из-за Андре изменил своим правилам. Что бы там ни думал сенешаль Монкада,
кузен оказывал не благотворное, а, наоборот, вредное влияние на Франциско.
Мне и вправду трудно было понять, на чем, помимо родства, зиждется их
дружба. Мне казалось, Андре недостает духовной глубины и умственных
способностей, необходимых для того, чтобы быть достойным товарищем