"Лев Айзерман. Похмелье (Из записок учителя) " - читать интересную книгу автора

И вот, то ли в декабре девяносто второго, то ли в январе девяносто
третьего выпускники этого класса в очередной раз решили собраться.
Пригласили меня. Отправляясь на эту встречу, я плотно поел дома: времена
наступили дорогие, так что рассчитывать на что-то, кроме чая с тортом или
пирогом, не приходилось. Каково же было мое удивление, когда я увидел стол,
уставленный отечественными и заморскими напитками и обильной, изысканной
закуской.
Началось выяснение: кто, где, как? Ну, про образование я давно уже
знал. Все закончили элитарные гуманитарные вузы: МГУ, ГИТИС, ВГИК,
театральные училища, иняз. Большинство хорошо устроены, можно сказать,
процветают.
Но нет, не все. Я знал, как тяжело живется вот этой девочке (для меня
все мои ученики навсегда остаются мальчиками и девочками), как трудно ей
одной тянуть сына. Я знаю, в каком отчаянном положении оказалась другая
девочка после разрыва с мужем. И все-таки почти все из-под девятого вала
российской жизни, который захлестнул миллионы людей, вышли сухими.
Хотя, конечно, получилось не так, как мечталось. Автор хороших стихов
продает автомобили. Видевший себя режиссером художественных шедевров -
делает рекламные клипы. Стартовавший как способный театральный критик -
верстает на компьютере рекламную газету. Тонкий театрал - работает в банке.
Наверное, сложностей, трудностей, проблем у каждого хватает. К хозяину
ресторана пришли молодые люди и потребовали поделиться с ними доходами. Он
отказался. Через несколько дней в собственной квартире был избит его отец. А
вскоре снова пришли те же молодые люди, назвали предпринимателю полную и
абсолютно точную картину его банковского счета, сказали, в какой школе
учится сын и в какое время он из школы возвращается. Так что пришлось
делиться. Другая бывшая ученица, работающая в очень перспективной и щедро
оплачивающей ее труд фирме, вздыхает: никак не могу решиться родить: уйдешь
в декрет - и лишишься такого места...
Весь мир у их ног. "Вот, посмотрите, здесь мы с мужем и с детьми в
Альпах, а это в Париже". (Сам я попаду туда года через три, когда выйдет моя
книга, и я буду думать, что делать с полученным гонораром: купить ли
компьютер или съездить в Париж. Я выберу Париж, и на этом моя зарубежная
одиссея, ограничившись столицами Греции и Франции, закончится, судя по
всему, навсегда.) "В последний раз я его встретила в Стокгольме". "А вы
знаете, кого я встретила в прошлом году в НьюЙорке?" "Он не мог сегодня
прийти: третий месяц никак не выберется из Лондона".
Поздно вечером, когда одна из моих бывших учениц на редакционной
машине, которая пришла за ней, чтобы отвезти подписать полосу в завтрашнем
номере респектабельной газеты, подвезла меня домой, она, прощаясь, сказала:
- А хорошо всетаки жить: презентация в Москве, прием в Брюсселе.
Я заметил, что мы живем на вулкане. И услышал в ответ:
- Да нет, вы преувеличиваете.
(Те же самые слова я сказал через несколько лет своему бывшему ученику,
ставшему банкиром. "Вы правы, - ответил он. - Поэтому я все свои активы
держу не здесь".)
На кухне мы жарко обсуждали вопросы воспитания теперь уже их детей. Я
рассказал о своих впечатлениях от школы "Лидер" и спросил, насколько то, что
я там видел, характерно для новых русских. Мнения разделились.