"Чингиз Айтматов. Белое облако Чингисхана (Знамя, 1990, № 8)" - читать интересную книгу автора

не сдаваться в плен. А кто сдался, тот - преступник. И неизбежная кара за
это должна служить предупреждением всем, на все времена - на все
поколения. Такова установка самого Вождя - Бога-Власти. Куттыбаев же,
взятый им на расследование, как раз из числа бывших военнопленных, причем,
что чрезвычайно важно, в его деле есть очень нужная зацепка, очень
актуальная деталь, - если удастся выбить у Куттыбаева признание на этот
счет, пусть даже небольшой факт, то и это может пригодиться в большом
деле, как гвоздок на своем месте, - послужить для разоблачения изначально
предательских замыслов ревизионистской клики Тито - Ранковича,
претендующей на особый путь развития Югославии без одобрения Сталина. Ишь,
чего захотели! Давно ли кончилась война, а они уже отделяться решили. Не
выйдет! Сталин развеет в прах эту идею и пустит ее по ветру. И совсем
нелишне будет при этом доказать в очередной раз, пусть на малом факте, что
предательские ревизионистские идеи зарождались в Югославии уже давно, еще
в годы войны среди партизанских командиров, и что происходило это под
прямым влиянием английских спецслужб. А в записках Абуталипа Куттыбаева
есть воспоминания, как югославские партизаны встречались с англичанами,
стало быть, есть все основания заставить его сказать то, что требуется
сейчас. А раз так, необходимо добиться этого во что бы то ни стало.
Расшибиться в лепешку, но заставить этого сарозекского писаку выложить
все, что надо. Ведь в политике пригодно все, что летит в подветренную
сторону. Каждая мелочь может пригодиться, может послужить камнем,
брошенным во врага, чтобы добить его в идейной схватке. Отсюда возникает
задача добыть тот камень, даже камушек, и, пусть символически, но как бы
самолично, от сердца, вложить его, тот лишний камушек, в руку самого
Бога-Власти, чтобы, если не сам Он, то поручил бы, кому следует, пульнуть
тем камнем в прихвостней, как пишут в газетах, ненавистного ревизиониста
Тито и его приспешника Ранковича. А не пригодится, скажут мелковат, все
равно усердие зачтется... Глядишь, все, кто сидят сейчас за столом,
окажутся и у него, будут сидеть вот так в его доме по отменному случаю.
Ведь смысл жизни - в счастье, а успех - начало счастья.
Об этом думалось в тот званый вечер кречетоглазому Тансыкбаеву, и, сидя за
столом и вроде бы по ходу разговоров перебрасываясь репликами с другими,
он, как пловец в бурном потоке реки, плыл в тот час в нарастающей
стремнине своих страстей и вожделений. И лишь жена его Айкумис, хорошо
знавшая мужа, заметила, что с ним что-то происходит, что он готовится к
чему-то, как ярый зверь, вышедший ночью на охоту и уже учуявший добычу.
Она видела это по его глазам, немигающий, соколиный взор которых временами
то леденел, то покрывался дымкой взволнованности. И поэтому она шепнула
ему: "Отсюда уйдем вместе со всеми и только домой". Тансыкбаев нехотя
кивнул в ответ. Не стал при людях возражать, хотя стоило бы. В его голове
вызревал новый, более широкий план действий. Ведь вместе с Куттыбаевым в
югославских партизанах побывало много других пленных, сегодня
отсиживающихся по углам, - стало быть, они тоже могут что-то знать, что-то
вспомнить, не так трудно заставить Куттыбаева назвать наиболее активных из
них. Необходимо поднять материалы, завтра же надо сделать соответствующий
запрос. Или же самому как можно скорее побывать в центре. И разобраться,
раскопать и заставить Куттыбаева подтвердить нужное. А затем, на основе
его показаний, предъявить обвинения бывшим военнопленным, воевавшим в
Югославии, привлечь этих лиц заново к ответственности за недоносительство,