"Игорь Акимов, В.Карпеко. На чужом пороге (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Краммлих нашел нужный журнал, быстро начал его листать. Блондинки, брюнетки,
блондинки...
- Так вот же... Сейчас, сейчас... Один момент...
Его уверенность с каждой страницей улетучивалась. Наконец он отложил
журнал и медленно поднял глаза на Дитца.
- Нет. Не здесь. Но знаете, Эрни, такое чувство, что вот-вот вспомню.
Дитц смотрел на него с сожалением.
- Вы устали, Томас. Я поступил неразумно, подключив вас к этому делу,
не дав отдохнуть после перелета. На сегодня вы свободны. Больше ничем не
занимайтесь. Следующий допрос я беру на себя. Но завтра у вас должны быть
ясные мозги. Вы обязаны вспомнить! Пока что это наш единственный шанс. Хайль
Гитлер!
Оставшись один, гауптман вызвал вестового и пообедал здесь же, у себя в
комнате. Потом он долго выбирал новые носки и портянки, размышлял, не сшить
ли еще пару сапог, а то у этих колодка оказалась не очень удачной - к концу
дня ноги побаливают, а ведь прежде этого не было. Потом он позвонил в
гестапо и поинтересовался, не заговорил ли у них пленный советский летчик.
Летчик молчал, , и это огорчило Дитца.
- Подарите его мне, Титльбрехт! - попросил гауптман. - Вам он все равно
ни к чему, только мороки прибавит. А мне может пригодиться в одном дельце.
Уломать мнительного Титльбрехта было не так-то просто, но Дитц был к
этому готов. Он вовремя напомнил, что погода благоприятствует рыбалке, на
которую они давно не ездили вместе. Кстати, катер уже отремонтирован, все
дырки, которые наковырял в нем штурмовик, заделаны и поставлен новый мотор.
Они тут же сговорились о поездке, и, когда Дитц напомнил про летчика, дело
было улажено в два счета. Правда, зная нравы парней из гестапо, Дитц
напоследок высказал надежду, что летчик в самый последний момент не
предпримет попыток к бегству. Этот ход был и дальновидным и остроумным.
Гауптман был доволен собой, и неспроста. По вполне достоверным
сведениям, именно этот летчик вел самолет, с которого прыгала разведчица.
Обычно такие летчики знают немного, но раз на раз не приходится. Во всяком
случае, это была зацепка.
Гауптман прошел в свой кабинет и подождал возле окна, пока к подъезду
не подкатил черный гестаповский лимузин. Распахнулась задняя дверь, оттуда
выбрались двое верзил в черной коже, они волокли под мышки летчика. Сам он
идти, очевидно, не мог: то ли его совсем замордовали, то ли ноги перебили.
Гауптман укоризненно покачал головой, достал из письменного стола
специальные перчатки и пошел из кабинета.

5

Ночь прошла беспокойно. Где-то в районе северного форта дважды
начиналась канонада, весь гарнизон был поднят по тревоге: говорили, что
русские предпринимали попытки высадить десант с нескольких эсминцев и
вспомогательных легких кораблей. Но тяжелые батареи форта и броненосца
"Лютцов", который пришел накануне из Данцига, не позволили произвести
высадку. Тревогу отменили только утром. Впрочем, в это время Краммлих уже
досыпал последние сны.

Его разбудил телефонный звонок: Дитц интересовался, вспомнил ли он, где