"А.Г.Акимов. Зимняя жерлица (Библиотека рыболова)" - читать интересную книгу автора

надежде наловить десятка полтора плотвичек, чтобы насторожить жерлицы. Уж
если лещ не ловится, то щука обязательно должна брать - вспомнил я однажды
где-то, кем-то написанное неофициальное правило определения вероятного клева
хищника. Низкая серенькая пелена с перепадавшим временами моросящим
дождичком незаметно потихоньку отодвинулась, обнажив над горизонтом сперва
узкую, а затем все увеличивающуюся на глазах бледно-голубую полоску
весеннего неба, из которой вдруг разом хлынул мощный поток солнечного света
и живительного тепла.
Тем временем мой закадычный друг Шурик, пристроившись неподалеку от
меня, втихомолку, забыв про плотву, беспрестанно тягал из лунки полновесных
- хоть и горбачами их назвать рановато - ярко расцвеченных красавцев окуней.
Не вытерпев столь великого соблазна и отбросив в сторону рыбацкую этику, мы
с Володькой, недолго думая, сорвались со своих мест, и, изрешетив весь лед
вокруг счастливчика, заработали мормышками, будто нас поразила тропическая
лихорадка. Вряд ли когда мне удастся еще раз повторить подобную рыбалку, ибо
подо льдом творилось что-то несусветное. Видно, снеготалая вода разбудила
окуневые стаи, и они, глотнув свежей струи, набрасывались на блестящую
капельку, таившую в себе смертельную опасность, буквально во всей толще
мелководного полива. Горка полосатых рыб все росла и росла, но рука,
повинуясь только охотничьему азарту, механически продолжала работать, не
чувствуя усталости. Наконец поредевшая стая стронулась с места и позволила
нам отвести свой мечущийся, полоумный взор от кивков.
Я всегда говорил, что жадность до добра не доводит. На следующее утро,
подойдя к возвышавшемуся за домом сугробу, в котором мы вчера захоронили
полный меток окуней, Володька неожиданно запел, подражая деревенским
частушкам: "Ой хорек, хорек, хорек да по заваленке пробег..." Насчет хорька
сказать трудно, но то, что ночью здесь похозяйничали все окрестные кошки, -
это было ясно. Весь снег был испещрен многочисленными следами круглых лап, а
в центре снежного вала зияла внушительная нора, откуда жалобно выглядывали
обрывки полиэтиленового мешка. Еще не веря в случившееся, Шурик, ни слова не
говоря, запустил в дыру по самое плечо руку и извлек на свет божий чудом
уцелевшее донышко пакета с остатками вчерашнего улова. И словно в насмешку,
из-за угла соседнего дома не спеша прошествовал черно-пегий кот, а может
быть, кошка-черт его разберет! - и с наглой мордой уселся возле крыльца,
сладко облизываясь, сощурив свои бесстыжие глаза под лучами утреннего
солнца. Да, славно нас обнулили. Пришлось начинать все сначала. Но окунь-то
ведь тоже не дурак, не будет стоять на одном месте. Иди теперь, свищи его.
И все же судьба в тот день еще раз нам улыбнулась. На смену окуням
подошла плотва. Не то чтобы солидная, так, граммов до 150, зато частыми
поклевками заставившая нас возрадоваться рыбацкой жизни и не зчень-то
убиваться по поводу ночного разбоя.
Теперь дошла очередь и до жерлиц. Отобрав для наживки наиболее мелких
плотвиц, я обложил цепью флажков все устье, обосновывая свою тактику тем,
что щука, идущая к местам нереста, обязательно пойдет руслом реки - благо
оно неширокое, всего каких-то 50м - и уж никоим образом не минует
расставленных снастей. Причем эти доводы я привел друзьям настолько
убедительно и с таким апломбом бывалого рыбака, что у них не возникло даже
ни малейшего сомнения в непогрешимости моих мыслей. Если бы я тогда знал,
чем все это обернется! Напрасно мы поглядывали в течение всего дня в сторону
русла, ожидая увидеть трепетный выброс флажка. Лишь на следующее утро,