"Игорь Акимов. Легенда о малом гарнизоне (вт.название "Дот")" - читать интересную книгу автора

сумел бы удерживать свои позиции немало дней, все глубже и
глубже закапываясь в землю; потом их из нее немцам пришлось бы
зубами выгрызать. Но случилось так, что рядом было подходящее
поле, на котором высокий немецкий штаб наметил оборудовать
промежуточный аэродром. Уже на третий день войны аэродром
должен был принимать самолеты. Бензовозы, передвижные
ремонтные мастерские и техслужбы находились уже в пути. Ничто
не могло поколебать предначертанный свыше график. А тут
какой-то наспех окопавшийся пехотный полк... Смести! - и на
полк, прошивая из пушек и пулеметов каждый свежевырытый
окопчик, которые были так отчетливо видны сверху, обрушилась
целая эскадрилья "мессершмиттов". Они налетали по трое: падали
сверху и шли в двадцати метрах над землей, рассыпая
смертоносный визг и грохот, один за другим, колесом, так что и
промежутков почти не оставалось. А потом со всех сторон
навалилась, как показалось красноармейцам, целая армия. И
все-таки они продержались почти полсуток.
В конюшне теснота стала главной проблемой. Лежать хотели
все, но места не было. Постепенно разобрались: раненых
положили, остальным пришлось сидеть: только так и хватило
места на всех.
Ночь прошла тяжело. Духота, нехватка кислорода, вонь
экскрементов, стоны и бред раненых; собственные мысли - чем
дальше, тем мрачнее, обостренные голодом и усталостью. Ночь
подчеркивала беду, возводила ее в степень; детали, которые
днем прошли незамеченными, теперь казались многозначительными
- семенами, из которых взрастут будущие фантастические беды.
Ночь спешила сделать то, что не успел, как он ни старался,
сделать день: разобщить людей. Разъединить их. Внушить им
новую мораль: мол, в этих обстоятельствах старая себя изжила,
тут уж на соседа не больно надейся, больше полагайся на себя,
на свою силу и хитрость; каждый за себя и против всех...
Ночь трудилась от светла и до светла и все-таки не успела.
Утром наспех слепленные из отчаяния камеры-одиночки растаяли,
как соты тают от жара. Это был уже сплоченный коллектив.
Кошмар, длившийся целые сутки, не переубедил их, не сломал
веры, в которой их воспитывали с самого рождения.
Правда, этому крепко поспособствовало еще одно
обстоятельство. Едва затеплился свет, как до конюшни докатился
тяжелый гул. Он возник вдруг и креп с каждой минутой. Сомнений
быть не могло: где-то поблизости шел бой. Красноармейцы
заволновались. "Наши! Наши идут! Совсем уже близко!.." -
будоражили остальные самые горячие. И уже стали собирать
ударные группы, хотя еще и неясно было, как вырваться из этих
могучих стен. Но кадровые солдаты определили: бой идет далеко;
до него километров пять, если не больше; это земля доносит
звуки так явственно и скрадывает расстояние. Затем поняли еще
одну деталь: бой идет возле шоссе. Наши прорываются! Но куда?
Через четверть часа поняли: на ту сторону...
Эта часть прошла где-то поблизости, может быть - совсем