"Игорь Акимов. Легенда о малом гарнизоне (вт.название "Дот")" - читать интересную книгу автора

эшелоне, да еще и замешкались, похоже. Роты бросились в
кюветы, но танки стали бить вдоль дороги из пулеметов и
осколочными. Уже через минуту половины батальона не стало...
Все вместе они не успели убить ни одного врага...
Их унизили столь внезапным и легким поражением. Сейчас в
их сознании за каждым конвоиром стояла вся гитлеровская армия.
Каждый был силен, ловок и неуязвим. Каждый мог поднять
винтовку и убить любого из них; просто так убить, из прихоти,
потому что он сильнее, потому что он может это сделать...
Впрочем, побыв среди них недолго, уже через какой-нибудь
час Тимофей понял свою неправоту. Да, в плен их взяли; но
сломать не смогли, даже согнуть не смогли. Им надо было
очнуться от шока, прийти в себя - и только. И тогда они
докажут, что не перестали быть красноармейцами, и не
понадобится помощи извне, и ни стократное превосходство врагов
не остановит, ни отсутствие оружия.

Их построили в колонну по три и повели вдоль шоссе на
запад. Они шли по ту сторону кювета, по кромке поля. Тимофей
знал, что сначала будет поле яровой пшеницы, потом - овса, а
перед самым лесом делянка высокого - хоть сейчас коси -
клевера. Этот мир был знаком Тимофею, ведь почти два года
стояли здесь, с сентября тридцать девятого, но сейчас Тимофей
удивлялся всему: знакомому дереву, изгибу шоссе, ландшафтам по
обе стороны его. Он удивлялся, потому что как бы открывал их
заново. Он узнавал их, они были, значит, и он был тоже. Он был
жив, и к этому еще предстояло привыкнуть.
Однако нервного возбуждения, взвинченности, вызванной
встречей с жандармами, благодаря которой он двигался почти без
труда, хватило ненадолго. Потом внутри его что-то стало
стремительно таять, совсем опустело; он даже не заметил, когда
исчез зримый мир и летел куда-то в приятной сверкающей
невесомости, а потом так же неуловимо сознание возвратилось к
нему, и он понял, что идет, навалившись на Герку, который его
правую раненую руку перекинул себе через плечо, а левой
поддерживает под мышкой. Герке ноша была явно не по силам, он
таращил глаза и мотал головой, стряхивая с бровей пот;
напряжение исказило его лицо, тем не менее он успевал следить
и за ближайшим конвоиром, и за дорогой, и за состоянием
Тимофея.
- А, дядя, еще живой? - обрадовался Залогин, увидев, что
сознание вернулось к Тимофею. - Ловко это у тебя выходит - с
открытыми глазами. Хорошо еще - у меня во какая реакция
классная.
- Я сейчас... сейчас... сам...
- Ну, ну! Ты только ноги не гни в коленях. Это первое
дело!
Тимофей шел в крайнем ряду, дальнем от дороги; только
поэтому жандармы не заметили его обморока. А может, не придали
значения. Мол, колонну не задерживает - и слава богу; хоть на