"Игорь Акимов. Баллада об ушедших на задание (про войну)" - читать интересную книгу автора

все пуговицы и лишь затем, повозившись с незнакомым замком, отпер
дверь и посторонился, пропуская девушку в коротеньком, почти
символическом, фартуке поверх формы. Перманент ей не шел, к тому же
волосы были безнадежно погублены перекисью.
- Прошу вас, сержант, - бормотал Алексей Иннокентьевич, только
сейчас ощутивший, как он голоден. Он с удовольствием оглядывал
плывущий через комнату на подносе еще дымящийся, вкусно пахнущий ужин;
даже соль и перец не были забыты. Но украшением подноса, конечно же,
было маленькое берестяное лукошко, полное свежевымытых, тускло
блестевших черешен.
Девушка держалась так, что не вызывало сомнений: она была приучена
ничего не замечать вокруг.
- Куда поставить поднос? - спросила она, глядя как-то сквозь
Малахова.
- Пожалуйста, поставьте на диван, - заторопился Алексей
Иннокентьевич. - Я сам уберу со стола и устроюсь... И где ж вы такую
черешню замечательную достали?
- Привезли. - Девушка скользнула к двери. - Приятного аппетита.
Словно никто и не входил сюда вовсе.
В коридоре мелькнул дневной свет, и лишь теперь Малахов заметил,
что сидит в зашторенной комнате при электричестве, хотя в данную
минуту никакой нужды в этом не было. Он выключил свет, поднял штору и
открыл окно. Ему в лицо повеяла какая-то особенная свежесть, еле
уловимо горчившая березами и чуть сыроватая. "Значит, был дождь, а я и
не заметил", - подумал Алексей Иннокентьевич. Сбоку из-под березовых
ветвей пробивалось желтое вечернее солнце; оно растеклось по оконному
стеклу, но уже не слепило, а только отсвечивало, как ртуть.
Малахов не спеша поел. Он слушал, как лопочут листья, как где-то
рядом, за углом дома, играют в волейбол через сетку; и, хотя он
пристроился лицом к окну, смотреть на березы ему быстро надоело. "Я
разучился наблюдать природу, - подумал он без всякого сожаления. - Я
очень много разучился делать за последнее время, - думал он. - Может
быть, я уже совсем нищ - только не подозреваю об этом?.." Но он-то
знал, что это не так, и развеселился без всякой причины; просто погода
была хорошая, и ужин вкусный, и он ощущал избыток сил, и верил, что
может добиться всего, чего пожелает... хотя только перед этим признал
свою неудачу в первой попытке и понял, что вся работа еще впереди. Ну
и что с того? Сделаем! - и он по-мальчишечьи морщил нос и все
поглядывал через плечо на большой портрет Масюры - увеличенную
фотографию из личного дела, - приколотый кнопками к стене рядом с
киноэкраном. Портрет был очень внушителен, если прикинуть на глаз,
приблизительно метр на семьдесят. "Где они достают такую фотобумагу,
вот что я хотел бы знать, - посмеивался Малахов. - Впрочем, с их
возможностями..."
Есть черешни там же, где и суп, то есть на углу письменного стола,
он не стал. Никакого удовольствия. Перебрался с лукошком на
подоконник, благо, внизу не было дорожек - плюй себе на газон, сколько
душа пожелает. Однако эту позицию он сразу забраковал. Здесь могли его
заметить со двора, а это, в общем, было нежелательно.
Малахов вернулся к дивану.