"Игорь Алексеевич Акимов, В.Карпеко. Без риска остаться живыми " - читать интересную книгу автора

Они подошли вовремя. Даже по тому, как артиллерия их дивизии вела
беспокоящий огонь, стараясь разбередить противника, втянуть его в
перестрелку (чтобы разведчики по вспышкам засекли огневые точки врага), было
ясно: ребята изверились в успехе и сейчас только отрабатывают урок. Еще
немного, еще чуть-чуть - и все бы прекратилось. Но, может быть, это только
казалось разведчикам, или же так оно и было, но никто, кроме них, этого пока
не уловил; а им подсказало опасение, что нашим такое безответное швыряние
снарядов в никуда может быстро надоесть. Только немцы этого не
почувствовали, не уловили критический оттенок этих последних минут-и
ответили. Сразу в несколько батарей.
- Неплохой букет...
За весь час лейтенант, кажется, не обратился к Кулемину ни разу; и даже
эта реплика была по сути без адреса, не требовала ответа. Почему он молчит?
Почему не скажет ничего? Не спросит? - из вежливости хотя бы... Это было
непривычно Кулемину и, откровенно говоря, несколько отвращало его от
лейтенанта, хотя Кулемин понимал всю эмоциональность и несправедливость
такого поворота в своем отношении к Пименову.
Лейтенант Пименов между тем был весь погружен в дело.
Пристроив на коленях планшет, он наносил на стрелковую карточку огневые
точки врага. Карточка была снабжена по краям фосфорными полосками. Они не
давали желаемого результата, поскольку подсвечивали не всю карточку; по
поводу этих полосок было принято острить; считалось, что на большее, чем
мишень для шуток, они не пригодны. И вдруг Кулемин увидел, что лейтенант,
оказывается, решил эту задачу удивительно просто: он согнул карточку таким
образом, что верхний ее край нависал над остальной плоскостью; и достаточно
было надвигать или отодвигать этот нависающий край - и ясно освещался любой
участок карточки. Кажется, мелочь, но Кулемин оценил ее по достоинству. Ай
да лейтенант! башковитый парень, - с удовольствием подумал он, хотя из
личного дела Пименова знал это с первого же дня. Но одно дело - на бумажке
прочесть, бумажка, известно, все вытерпит, что ни напиши, и совсем другое -
убедиться самому.
Остается добавить, что такая "мелочь" говорила Кулемину значительно
больше, чем если бы, например, лейтенант Пименов у него на глазах совершил
геройский поступок. Чтобы совершить большое дело, полагал Кулемин, человек
собирается весь. Все силы духовные и физические, ум, опыт, знания - все
концентрируется в одну точку, и человек поступает так, как надо поступить в
данных обстоятельствах; или, по крайней мере, как по его мнению надо
поступить. А в мелочах он ведет себя импульсивно, непосредственно. В мелочах
он не следит за собою. В них он весь, как на ладони. По ним-то и судить
следует, что он за человек.
Вражеские батареи между тем, словно спохватившись, стали умолкать одна
за другой. Наконец замолчала последняя. Наша артиллерия больше не
настаивала, тоже перестала стрелять. И наступила тишина. Не просто ночная
или, скажем, лесная тишина. Тишина переднего края.
- Ты погляди, лейтенант, - удивленно сказал Кулемии. - Тучи-то
растащило. Звезды.
- Вижу. И полчаса уже. - Пименов помолчал, затем добавил с явно
уловимой в голосе усмешкой: - Я вначале вон ту, голубую, что прямо перед
нами, в воде заметил. Думал, немцы что-нибудь химичат. А потом вижу рядом
еще. Пригляделся; отражение. - Он еще помолчал. - Очень гладкая вода.