"Игорь Алексеевич Акимов, В.Карпеко. Без риска остаться живыми " - читать интересную книгу автора

5

Когда они выступили, время было еще раннее, девятый час, но поляны уже
тонули в глубоких сумерках; и даже низкий туман, стынущий над ямами и
выползающий из лощин, почти не подсвечивал прогалин. А под деревьями царил
уже вовсе непроглядный мрак.
"Осень, - думал Кулемин, - уже осень, а я и не заметил. Ни черта не
замечаешь на этой проклятой войне, все мимо - и день, и ночь, - все мимо, а
если и удается что-нибудь разглядеть осеннее, рыжее, так только на карте или
через призмы стереотрубы, да и то вблизи это оказывается глиной на бруствере
немецкого окопа".
- Хоч бы молодык вырезался, - с досадой пробурчал где-то за спиной
Тяглый. - А то ж ни сапог, ни ног не напасешься, едрена корень.
- Чо накликаешь, чо накликаешь, Федорыч? - Это Хлопин, пожалуй. - По
темну ходить - самая для нас атмосфера. А то вот растащит обратно...
- А я б сейчас, ребята, в ресторане посидел. В настоящем. Чтоб с
пальмами, чтобы люстра была хрустальная и стены маслом под мрамор покрашены.
И чтоб оркестр - как же без оркестра? - рояль, во-первых, ударник, саксофон,
конечно же, с сурдиной, и всякое там бесплатное приложение, - Стахов чуть
слышно пропел: - "Мандолина, гитара и бас..." Ах!.. Представляю: сидишь не
очень близко к эстраде, но и не очень далеко, эдак, через столик, а еще
лучше - через пару столиков, чтобы, знаете, уши не закладало... на столике,
натурально, графинчик стоит и всякие к нему фрикасье и монпасье... смокчу,
значит, из фужера этот благороднейший напиток, и вдруг, гля, - боже ж мой,
ребята! - на эстраду Русланова собственной персоной - пжалте, мадам...
- Разговорчики.
Это уже лейтенант Пименов.
Не властно, без малейшего оттенка приказа. Но какая-то сила, а
скорее-правота в его голосе напоминает разведчикам, что они разведчики, что
это обязывает вести себя соответственно, тем более, что идут они на задание
(пусть на простейшее, пусть не придется переходить, линии фронта - все же
это боевое задание) и между ними есть посторонний. "А ведь верно! - вдруг
подумал Кулемин, - вчера еще я для них был свой, но вот между нами встал,
этот лейтенант, ничего вроде не изменилось, я все тот же ротный, а они - мои
разведчики; и все-таки мое место уже занял он, Пименов, а я от них
отдалился - на целую инстанцию, на целую ступень. Теперь он для них свой, а
я... Я уже - начальство..."
Они все еще шли по лесной дороге, той самой, по которой сегодня,
свернув с шоссе, целый день протискивалась их дивизия. Где-то впереди был
мост, и, вспоминая о нем, капитан Кулемин с досадой думал, что утром
полковник Касаев непременно поинтересуется, как это объяснить, что мост,
такой важный стратегический объект, цел до сих пор. "Не кажется ли вам,
капитан, - скажет полковник, - что у противника на этот счет должны быть
соображения?" - Почему "кажется"? - отвечу я. - Я в этом даже уверен. -
"Ага! - скажет полковник. - Ну! Так вот. И я тоже хочу знать, что противник
себе думает. Однако не предполагательно, а точно. Хвакты! Хвакты мне
подавай..."
"Ну ничего, - утешал себя Кулемин, - до утра мост наверняка не доживет.
А если доживет... неужели мои ребята его не захватят?!"
Он подумал, что, может быть, прямо сейчас, вот этой групп? и поручить