"Игорь Алексеевич Акимов, В.Карпеко. Без риска остаться живыми " - читать интересную книгу автора

надобности. Зато фигура у него была крепкая и складная, сильные руки, грудь
широкая, полная легких, и цвет лица исключал на ближайшие десять лет
какие-либо внутренние недостатки и тем более болезни. Наконец, значки
"Ворошиловский стрелок" и "ГТО" второй ступени говорили сами за себя.
- Спортсмен? - спросил Кулемин, цепко схватив его за мгновенно
окаменевшее тренированными мышцами предплечье.
- Ага! - радостно подтвердил Панасенков, который понятия не имел, зачем
этот капитан идет вдоль длинной шеренги пополнения, да и не задумывался над
этим, так как здесь, "на фронте", все ему было внове, его внимание
распылялось, перескакивало с одного предмета па другой. Он только-только и
заметил этого щеголеватого капитана и не знал, что был первым, перед кем
капитан задержался. Он среагировал на капитана лишь в тот момент, когда
услышал короткий, резкий вопрос.
- Во-первых, не "ага", а "так точно"...
- Виноват, товарищ капитан, - молодцевато вытянулся Панасенков. - Так
точно.
- Во-вторых, какой вид спорта?
- Легкая атлетика, товарищ капитан.
- Точнее?
- Стометровка, прыжки в высоту и диск.
- Ну и диапазон! Прямо комбайн, а не парень... За сколько сто метров
пробегал?
- За одиннадцать и восемь, товарищ капитан.
- Слабо.
- Виноват, товарищ капитан.
Но товарищ капитан уже шел дальше вдоль шеренги, а через несколько
минут Панасенкова в числе пяти человек вызвали из строя, и он вдруг узнал с
изумлением, гордостью и счастливым испугом, что он - разведчик.
За три недели его ни разу не брали в поиск, зато со второго дня он
регулярно попадал в состав группы обеспечения, которая сопровождала
поисковиков почти до самых вражеских окопов. Панасенков уже стал привыкать к
нейтралке, к ползанию через минные поля (хотя он и умел обращаться со всеми
обычными нашими и вражескими минами, лидерство в группе ему бы все равно не
доверили), к неподвижному лежанию возле колючей проволоки, иногда недолгому,
а однажды - почти целую ночь. Он старательно изучал приемы рукопашного боя,
джиу-джитсу, был внимателен и исполнителен, - в общем, капитан Кулемин на
него надеялся и пока не жалел, что взял в свою роту.
Но если Витя Папасенков, при всех своих неоспоримых достоинствах, был в
группе Пименова все-таки балластом, трое остальных считались украшением
разведроты. Капитан отдал их Пименову что называется от души.
Один старшина Тяглый чего стоил! Курский мужичок, свитый из жил,
земляная душа. Он был из тех, кто, если бы набирали только добровольцев, ни
за какие коврижки не пошел бы в разведчики; а, оказавшись в разведчиках,
никогда не рвался в дело. Но не было задания, которого бы он не выполнил;
причем все делалось быстро, обстоятельно и наверняка. Он и храбр-то был
вследствие исполнительности. За это, кстати, еще на финской получил свою
медаль "За отвагу". Когда батальонный поднял их в атаку и прямо в лицо стал
бить не подавленный артиллерией пулемет, он бежал все вперед и вперед,
оглядываясь по сторонам и назад (а как же иначе? - ведь было приказано:
"вперед"), пока не понял, что пулемет лупит именно по нему. Тогда Тяглый