"Василий Аксенов. Сборник рассказов и повестей" - читать интересную книгу автора

ведь были курчавые, теплые...
Солнце село, и круглые верхушки сопок стали отчетливо видны под розо-
вым небом. В Петрове уже зажигались огни на улицах. За волноломом быстро
сгущались сумерки, но все еще была видна проломанная во льду буксирами
дорога в порт, льдины и разводы, похожие на причудливый кафельный орна-
мент. Завтра и мы уйдем по этой дороге, и снова - пять месяцев качки,
ежедневных ледяных бань, тяжелых снов в кубрике, тоски о ней. Так я ее и
не увидел за эту неделю после ремонта. Сегодня я отправлю ей последнее
письмо, и в нем стихи, которые написал вчера:
Ветерок листву едва колышет
и, шурша, сбегает с крутизны.
Солнце, где-то спрятавшись за крыши,
загляделось в зеркальце луны.
Вот и мне никак не оторваться
от больших печальных глаз...
Вчера я читал эти стихи в кубрике, и ребята ужасно растрогались. Иван
вскрыл банку компота и сказал: "Давай, поэт, рубай, таланту нужны соки".
Интересно, что она мне ответит. На все мои письма она ответила только
один раз. "Здравствуйте, Гера! Извините, что долго не отвечала, очень
была занята. У нас в Шлакоблоках дела идут ничего, недавно сдали целый
комплекс жилых зданий. Живем мы ничего, много сил отдаем художественной
самодеятельности..." - и что- то еще. И ни слова о стихах, и без ответа
на мой вопрос. Она плясунья. Я видел однажды, как она плясала, звенела
монистами, слово забыв обо всем на свете. Так она и пляшет передо мной
все ночи в море, поворачивается, вся звеня, мелко-мелко перебирая сафь-
яновыми сапожками. А глаза у нее не печальные. Это мне бы хотелось, что-
бы они были печальными. У нее глаза рассеянные, а иногда какието стран-
ные, сумасшедшие.
- Эй, Герка, держи! - крикнул Иван и бросил мне с пирса баранью тушу.
Я еле поймал ее. Она была холодная и липкая. Где-то далеко, за краем
припая, ревело открытое море.
Из-за угла склада прямо на причал выехал зеленый "газик". Кто же это
к нам пожаловал, регистр, что ли? Мы продолжали свою работу, как бы не
обращая внимания на машину, а она остановилась возле нашего судна, и из
нее вышли и спрыгнули к нам на палубу паренек с кожаной сумкой через
плечо и женщина в шубе и брюках.
- Привет! - сказал паренек.
- Здравствуйте, - ответили мы, присели на планшир и закурили.
- Вот это, значит, знаменитый "Зюйд"? - спросила женщина.
А, это корреспонденты, понятно, они нас не забывают. Мы привыкли к
этой публике. Забавное дело, когда поднимаешь ловушку для сайры и тебя
обливает с ног до головы, а в лицо сечет снежная гадость, в этот момент
ты ни о чем не думаешь или думаешь о том, что скоро сменишься, выпьешь
кофе и - на бок, а оказывается, что в это время ты в "обстановке единого
трудового подъема" и так далее... И в любом порту обязательно встретишь
корреспондента. Зачем они ездят, не понимаю. Как будто надо специально
приезжать, чтобы написать про обстановку единого трудового подъема. Пи-
сатели - другое дело. Писателю нужны разные шуточки. Одно время повади-
лись к нам в сейнерный флот писатели. Ребята смеялись, что скоро придет-
ся на каждом судне оборудовать специальную писательскую каюту. Чего их