"Василий Аксенов. Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках" - читать интересную книгу автора

- У тебя что-то было с Робертом?
Тут же последовал ответный выпад:
- А как ты думаешь, у нас с тобой что-то было?
Он парировал тремя приемами защиты и даже показал рукой - так, так,
так, то ли было, то ли есть, то ли будет. Третий вариант самый
предпочтительный.
Неизвестно, как далеко зашел бы этот диалог, если бы над освещенным
луной краем их вулканической террасы не появилась лохматая со всех сторон
голова вкупе с бульбоватым носом, на котором без дела сидела стрекоза
маленьких очочков в железной оправе. "Эй, ребята, вы тут не загремите в
порыве страсти?" - гулко, как в опере "Руслан и Людмила", осведомилась она,
то есть голова.
- Это еще кто? - спросил Влад.
- Это наш президент, мистер ФИЦ, - ответила Милка. - Теперь спроси:
было ли у меня что-то с ним?
- Ну ладно, пошли теперь вниз, дерзновенная Колокольцева, - пробурчал
бард.
Они вернулись на пляж. Там уже почти все спали, львиные и гости, кто на
убогой ветоши, а кто и прямо на гальке. Милка бросила Владу хоть и
прожженный в двух-трех местах, но настоящий плед, а сама разлеглась, словно
Клеопатра, на надувном матрасе, который, как впоследствии выяснилось,
республика выделила ей для сохранения красоты еще перед конкурсом "Мисс
Карадаг". Они лежали в трех шагах друг от друга, однако если бы кому-нибудь
из них пришло в голову преодолеть это расстояние, скрип гальки взъерошил бы
всю спящую бухту.
- Ты, Милка, учишься еще или уже где-нибудь работаешь? - спросил он.
- В "Декоративном искусстве" работаю, мой дорогой, - ответила она.
- Ты кто по зодиаку?
Она сказала. Он огорчился: они не совпадали.
- Телефончик-то оставишь?
Вместо ответа она довольно громко засвистела носом.
Экий зануда, жалкий крохобор, думал он о себе. Телефончик выпрашиваешь,
аванс на будущее. Чушь какая-то! Спуститься на веревке в бездну, влюбиться в
дикарскую девушку и не совпасть с ней по зодиаку! "Полночно свечение
Бухты-Барахты..." Это чьи стихи? Мои? Нет, это Сережки Чудакова. Львиная
бухта, Милка Колокольцева. "Два большие уха / У твоего любовника..." Это уже
мои! Она сопит и храпит все громче, словно гвардии танкист Преображенского
полка. Я тоже отправляюсь к Морфею; хорошо, что еще не к морфию.
Первое, что он увидел по дороге к Морфею, было геройское противостояние
злодейской расселине и самого себя, упирающегося пятками и жопой в
базальтовую тесноту. Мимо осторожно, но довольно быстро проскользнул вниз
командир ФУТ. Он передал Вертикалу еще один конец - держать. Наверху и внизу
ребята уже тянули и держали. Тело понемногу продвигалось. Оно было без
сознания и ничуть не похоже на Герку Грамматикова, соседа по Каретному
переулку. Ротовое отверстие было разверсто так, что можно было пересчитать
все пломбы в зубах тела, что, в общем, не помогало детским воспоминаниям. И
только лишь после выноса на горизонталь открылись глаза тела и произошла
встреча. "Лейтенант запаса Грамматиков, не так ли?" - поинтересовался Влад.
В ответ оскалилось тело и произвело хрип со слюноистечением. Оно, очевидно,
за эти дни заточения и ужаса отвыкло от словесного выражения мысли, но Владу