"Евгений Акуленко. Аватарка для аватара" - читать интересную книгу автора

секунду. Здоровых и бойких... А больных и хилых в Спарте сбрасывали со
скалы. А мы сбрасываем со счетов. Ну, не повезло им по жизни, что тут
попишешь? Но так было и будет. Мир устроен так...
Раньше Глеб боялся лепрозориев и хосписов, старался о них не думать.
Туда привозят не лечить. Туда привозят умирать. Солнце там светит иначе
сквозь законопаченные окна, воздух другой. Там нет надежды. Там тихие улыбки
на лицах и украдкой закушенные губы: скорей бы! А теперь стало еще хуже.
Каково это, знать, что ты можешь помочь, но сторонишься? Просто потому, что
так было и будет...
- Не будет, - Глеб зло скрипнул зубами. - Так. Не. Будет.
Молодой доктор стремительно шагал по коридорам. Полы его белого халата
развевались, будто паруса и несли запах волн и соленого бриза. Вслед,
повинуясь непонятному порыву, оборачивались люди.
Глеб на всякий случай предупредил Сэма:
- Заткнись!
И распахнул дверные створки.
Четыре койки, большие, не детские. У одной сгорбилась на стуле высохшая
от бессонных ночей мамаша. Четыре капельницы. Четыре пары огромных глаз. На
покрывалах игрушки, книжки в ярких обложках, словно пролитая гуашь на снегу.
- Ш-што вы!.. - зло зашипела мамаша.
Сюда не врываются. Сюда входят на цыпочках, надев скорбные лица.
- Спать! - отмахнулся Глеб.
И женщина покорно уронила голову, забывшись беспамятным сном.
Рак легких. Четвертая стадия. Опухоль пошла на ключицу, вокруг легких
жидкость. Следующая станция - конечная.
- Давай, пацан...
Глеб присаживается на край койки, выдергивает из тощей руки иглу
капельницы, и, перегнув мальчишку через колено, головой вниз, проводит рукой
по его спине. Тот заходится в приступе адского кашля. На истертый линолеум
летят коричневые ошметки, по полу растекается лужа. Давай, пацан! Это тебе
больше не надо. Твои легкие сейчас растут заново. Организм избавляется от
последствий химиоблокады. Потом, мочой, слезами...
Все. Первый вдох полной грудью. Еще судорожный, неуверенный.
"Отдыхай!.."
- А меня вы тоже вылечите? - создание на соседней кровати оторвалось от
подушки.
- Да.
Создание таращится со страхом и надеждой.
- Давай, пацан...

Вся площадь запружена народом. На огромном экране идет трансляция
футбольного матча. Большой спорт, собственно, к спорту имеет отношение
посредственное. С присущими ему травмами, надорванным здоровьем, допингом,
безумными жертвами это, - скорее, некое противостояние, сублимация войны.
Без жертв, без разрушений, но с выплеском неподдельных эмоций. Там, на поле,
не просто демонстрирующие мастерство спортсмены, там - сражаются солдаты!
Легионеры! Ничто не улучшает патриотические настроения граждан лучше, чем
победы "своих". Поэтому государство так ратует за мировые спортивные
достижения.
Испанцы или, скажем, мексиканцы, те свой боевой дух поднимают еще