"Борис Акунин "Ф.М." (том 2) " - читать интересную книгу автора

книгопродавец Херувимов, это уж сам в своем роде урок. Я его теперь на пять
купеческих уроков не променяю. Он этакие изданьица делает и
естественнонаучные книжонки выпускает, - да как расходятся-то! Одни заглавия
чего стоят! Вот ты всегда утверждал, что я глуп; ей-богу, брат, есть глупее
меня! Теперь в направление тоже полез; сам ни бельмеса не чувствует, ну а я,
разумеется, поощряю. Вот тут два с лишком листа немецкого текста, -по-моему,
глупейшего шарлатанства: одним словом, рассматривается, человек ли женщина
или не человек? Ну и, разумеется, торжественно доказывается, что человек.
Херувимов это по части женского вопроса готовит; я перевожу; растянет он эти
два с половиной листа листов на шесть, присочиним пышнейшее заглавие в
полстраницы и пустим по полтиннику. Сойдет! За перевод мне по шести целковых
с листа, значит, за все рублей пятнадцать достанется, и шесть рублей взял я
вперед. Кончим это, начнем об китах переводить, потом из второй части
"Confessions" какие-то скучнейшие сплетни тоже отметили, переводить будем;
Херувимову кто-то сказал, что будто бы Руссо в своем роде Радищев. Я,
разумеется, не противоречу, черт с ним! Ну, хочешь второй лист "Человек ли
женщина?" переводить? Коли хочешь, так бери сейчас текст, перьев бери,
бумаги - все это казенное - и бери три рубля: так как я за весь перевод
вперед взял, за первый и за второй лист, то, стало быть, три рубля прямо на
твой пай и придутся. А кончишь лист - еще три целковых получишь. Да вот что
еще, пожалуйста, за услугу какую-нибудь не считай с моей стороны. Напротив,
только что ты вошел, я уж и рассчитал, чем ты мне будешь полезен. Во-первых,
я в орфографии плох, а во-вторых, в немецком иногда просто швах, так что все
больше от себя сочиняю и только тем и утешаюсь, что от этого еще лучше
выходит. Ну а кто его знает, может быть, оно и не лучше, а хуже выходит...
Берешь или нет?
Раскольников молча взял немецкие листки статьи, взял три рубля и, не
сказав ни слова, вышел. Разумихин с удивлением поглядел ему вслед. Но дойдя
уже до первой линии, Раскольников вдруг воротился, поднялся опять к
Разумихину и, положив на стол и немецкие листы, и три рубля, опять-таки ни
слова не говоря, пошел вон".
Валентина, заглядывавшая в книгу через плечо шефа, спросила:
- Ну и чего?
Прочли еще раз. Потом третий. Фандорин незаметно потер в кармане
волшебный дублон. Не помогло.
- Ладно, - бодрым голосом сказал Ника. - Давай посмотрим следующую.
Следующая была на странице 31. В тексте подчеркнуто имя "Петр Петрович
Лужин" и карандашом напротив семь цифр. Их Фандорин оставил на потом,
сначала изучил текст на странице.
Это был фрагмент из письма матери Раскольникова. Рассказывая о событиях
провинциальной жизни города Р., она, в частности, сообщала:

"Узнай, милый Родя, что к Дуне посватался жених и что она успела уже
дать свое согласие, о чем и спешу уведомить тебя поскорее. И хотя дело это
сделалось и без твоего совета, но ты, вероятно, не будешь ни на меня, ни на
сестру в претензии, так как сам увидишь, из дела же, что ждать и откладывать
до получения твоего ответа было бы нам невозможно. Да и сам ты не мог бы
заочно обсудить всего в точности. Случилось же так. Он уже надворный
советник, Петр Петрович Лужин, и дальний родственник Марфы Петровны, которая
многому в этом способствовала. Начал с того, что через нее изъявил желание с