"Рюноскэ Акутагава. Рассказ о том, как отвалилась голова" - читать интересную книгу автора

речонка, протекавшая между двумя стенами гаоляна, судьба предстала у
берега в виде нескольких ив, на низких ветвях которых скопилась опавшая
листва. Как только конь Хэ Сяо-эра стал продираться между деревьями,
густые ветви вцепились во всадника и сбросили его в мягкую грязь у самой
воды.
В момент падения Хэ Сяо-эру почему-то привиделось в небе пылающее
желтое пламя. Такое же ярко-желтое пламя, какое он в детстве видел дома,
под большим котлом на кухне. "А, огонь пылает!" - подумал он и тут же
потерял сознание.



ПРОДОЛЖЕНИЕ

Совсем ли потерял сознание Хэ Сяо-эр, упав с коня? Действительно, боль
от раны вдруг почти прекратилась. Однако, лежа на пустынном берегу,
выпачканный в крови и земле, он сознавал, что смотрит в высокое синее
небо, которое гладят листья ив. Это небо было глубже и синей, чем любое
другое небо, какое он видел до сих пор. Словно смотришь снизу в огромную
опрокинутую темно-синюю чашу. И на дне этой чаши откуда-то появлялись
облачка, похожие на сгустки пены, и опять куда-то тихо исчезали. Можно
было подумать, что их все снова и снова стирают шевелящиеся листья ив.
Значит, Хэ Сяо-эр не совсем потерял сознание? Однако между его глазами
и синим небом как тени проносились разнообразные вещи, которых там на
самом деле не было. Прежде всего появилась грязноватая юбка матери.
Сколько раз ребенком он в радости и горе цеплялся за эту юбку! Но теперь,
едва он протянул к ней руку, она исчезла у него из глаз. Исчезая, она
стала тонкой, словно газ, и сквозь нее, как сквозь слюду, просвечивали
клубы облаков.
Потом плавно проплыли широкие кунжутные поля, которые тянулись за
домом, где он родился. Кунжутные поля в разгаре лета, поля с унылыми
цветами, раскрытыми, будто в ожидании сумерек. Хэ Сяо-эр искал взглядом
среди этих полей себя и своих братьев. Но на полях не видно было ни души.
Слабый солнечный свет озарял лишь молчаливо застывшие бледные цветы и
листья. Они проплыли наискосок по воздуху и исчезли, как будто их куда-то
утянули.
Потом в воздухе появилось нечто странное, нечто извивающееся.
Присмотревшись, он понял, что это большой "драконов фонарь", с каким ходят
по улицам в ночь на пятнадцатое января. В длину он был, пожалуй, около
пяти-шести кэн [мера длины, равная 1,81 м]. Бамбуковый остов был обтянут
бумагой, ярко разрисованной синей и красной краской. По форме фонарь ничем
не отличался от дракона, как их рисуют на картинках. С зажженной, несмотря
на яркий день, свечой внутри, он тускло маячил в синем небе. Кроме того, -
удивительная вещь! - этот фонарь казался живым драконом и в самом деле
свободно шевелил длинными усами... Пока Хэ Сяо-эр рассматривал его, дракон
медленно уплывал из глаз и сразу исчез.
Когда он скрылся, в небе вдруг показались изящные женские ножки. Их
раньше бинтовали [в Китае еще в начале XX в. в зажиточных домах сохранился
старинный обычай с детства бинтовать особым образом девочкам ноги, чтобы
сделать ступню крошечной], поэтому они были не длиннее трех сун. На