"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

удивление и испуг. Но при этом он улыбался.
- Гутен таг, - сказал он.
- Руки, руки! - грозно повторил я, заметив, что немец согнул руки в
локтях.
- Понимаешь ли ты по-немецки? - спросил он вполне дружелюбным тоном.
- Знаю ваш язык. Хорошо знаю, - ответил я. - Вот и слушай мою
команду: вынимай пистолет и клади сюда, на полку, рукояткой в мою сторону.
Малейшая попытка повернуть ствол - и я стреляю.
- Стрелять не советую: внизу наши солдаты. Они разом будут здесь и
будут делать "пиф-паф". Сдавайся лучше в плен, - сказал он. - С тобой
будут хорошо обращаться. Я скажу командиру полка, что ты сдался сам, по
доброй воле.
- Не пугай, - сказал я твердо. - Отвечай: как сюда попал?
- О-ля-ля! Очень просто. Ваши еще держались там, у реки, а рота
нашего полка переправилась в город севернее. Командир послал меня с этой
ротой как переводчика. Мы пришли сюда оттуда. - Он кивнул головой в
сторону сада. - Ваших там уже не было. А я пришел сюда, потому что очень
люблю книги.
- Когда это было?
- О! Минут десять назад... Ну хорошо, - сказал он, перестав
улыбаться. - Хватит болтать языком. Сдавайся, и пошли вниз. Я буду тебе
помогать. Получишь хороший обед... У меня руки устали. Теперь ты поднимай
руки и выходи на улицу.
- Дурак ты, парень, - сказал я, искренне удивляясь его наивности. -
Неужели ты не знаешь, что бойцы и командиры Красной Армии в плен не
сдаются?!
- Сдаются, - ответил он. - В безвыходном положении те, кто поумнее, -
те сдаются. Есть у вас дураки и фанатики. Таким, конечно, капут. Но ты же
культурный парень, я вижу, ты тоже любишь книги.
- Книги я люблю. Только не все. А такую мерзость, как ваш "Майн
кампф", или тому подобную дрянь за книги не считаю.
- Я тоже не в восторге от этой книги. Но во многом фюрер оказался
прав. Во всяком случае, под его руководством Германия поднялась из праха и
побеждает. Всех побеждает. И вас тоже.
Это заявление немца меня взорвало. "Враг, самый настоящий враг.
Закоренелый гитлеровский последыш".
- Ну вот что, - сказал я твердо. - Клади оружие, фашист, или пара
пуль тебе обеспечена. Считаю до трех. Раз, - произнес я. - Два...
И в этот момент на улице, со стороны сада, под самым окном
разорвалась мина. Немец охнул, схватился руками за голову и присел.
Не теряя ни секунды, я вбежал в проход между стеллажами, где он
находился, навалился на него сверху и ударил рукояткой пистолета по
голове. Он повалился на бок.
Переложив его парабеллум в свой карман и заткнув ТТ под ремень, я
отстегнул его пояс и связал немцу ноги. Потом я переложил в свой карман
его записную книжку и две запасные обоймы к парабеллуму. Скомкав два
носовых платка, его и свой, я забил ему в рот хороший кляп.
Теперь я мог прислушаться к происходящему вокруг. Я вышел из
книгохранилища на лестничную площадку и посмотрел на улицу.
Ружейно-пулеметная стрельба со стороны реки быстро нарастала и