"Святослав Аладырев "Извек" (Княжье похмелье) [F]" - читать интересную книгу автора

туман.
Лохматый остановился за полторы сотни шагов от опушки. Повел рукой,
понуждая всех отойти за спину и, лишь когда убедился, что ближе пяти шагов
никого нет, потянул из мешка зигзаги лезвий. Мудрено взявшись за середку
соединения, прищурился на пару высохших исполинов, что стояли особняком,
напоминая древних стражей. Покумекав, выверил хват, примерил на вытянутой
руке направление, медленно отвел орудие назад. Глубокий вздох и...
Сверкающий диск, набирая обороты, со свистом сорвался с ладони. Стоящие за
спиной недоуменно ахнули, заметив неверное направление броска. Саморубы
пошли заметно левее цели, однако, набрав немыслимую скорость, внезапно, по
пологой дуге свернули к деревам. Никто ничего не понял, когда Бивни, не
останавливаясь, промелькнули толи перед, толи за деревьями. Лишь когда
размытый силуэт, завершив дугу, устремился назад, от леса долетел
негромкий звяк, будто по сушине стукнули тонкой заморской сабелькой.
Раскрыв ладонь навстречу, кузнец не сводил глаз с мчащегося к нему диска.
Выждав до последнего мгновения, быстро отшагнул вбок и резко махнул рукой
вниз, будто стряхивал воду на то место где только что стоял. Блистающий
вихрь словно бы утратил направление. Вращение мгновенно прекратилось и
лезвия с разгона врезались в землю.
Лохматый не торопясь присел, выдернул свое детище из дерна и с грустью
оглянулся на наблюдателей. Остолбеневшие же мужики, расшиперив пасти,
контужено вытаращились за его спину и... в этот момент земля дважды
вздрогнула. Все в молчании следили за опускающимся облаком , пока тишину
не нарушил печальный голос кузнеца.
- Вот и дрова будут. Всяко польза.
Сотник со знанием дела цокнул языком.
- Лихая вещица. Небось намаялся пока совладать учился.
- Было, - согласился лохматый. - особенно пока останавливать
приспособился. Не знаю как с руками остался. Благо краешком только и
задевало.
Булан завернул рукав и показал жуткие шрамы, перепахавшие предплечье.
Кузнецу явно везло. Ни один шрам не пересек сухожилия, лишая пальцы
подвижности. Извек покачал головой, невзначай глянул на свою руку в
булатном наруче. Булан усмехнулся.
- Ты думаешь я голышом это колечко покидывал? Ему же все едино, что
наручи, что наковальня. Все, что на лету попадется, сечет легче, чем коса
дождевые нити. На горы, правда не напускал, но разок, в степи, каменной
бабе полбашки снес. Ненароком конечно, просто в траве не разглядел. А рука
цела оттого, они сами зависают над тем местом откуда посланы, но пока не
собьешь, вертятся как бешенные, ни взять, ни остановить. Слушаются только
когда ладонь издали почуют. Тогда выжидаю до последнего, да отмахиваю
вниз. Как ладонь пропадает они уж не крутятся, стремятся уследить куда
рука ушла, ну и тыкаются в землю. Без закрутки-то большой силы нет. Не
страшнее простых клинков, правда хороших.
Потихоньку потянулись назад. Гомонили обсуждая увиденное, чесали в
головах. Спорили возьмет ли чудная вещь терем или, к примеру, лодью на
воде. За разрешением споров обращались к кузнецу. Тот вздыхал, но
старательно, как детям, разъяснял - что, сколько и как далеко секут Бивни.
Народ потихоньку начал расходиться. Кузнеца с Сотником тоже повели
устраиваться на ночлег, но Извек, сославшись на службу, с трудом