"Питер Альбано. Поиск седьмого авианосца ("The Seventh Carrier" #4)" - читать интересную книгу автораакадемию, во-вторых, кадровых старшин, и, в-третьих, пятнадцатилетних
юношей. Не было предела радости и гордости старого Ото-сан, когда в 1938 году Таку, отлично учившегося и обладавшего к тому же огромной физической силой, зачислили в летную школу. Но перед отъездом в Цутиуру он вместе с родителями отправился поклониться святыне Аматэрасу-омиками. Стоя перед исполинской статуей богини, отец, по обычаю, дважды хлопнул в ладоши, прежде чем обратиться к родоначальнице императорской династии. - О матерь микадо, - гулким эхом раскатился под каменными сводами пагоды его голос. - Укрепи хребет нашего сына, дай ему твердость и гибкость стали, пусть испытания и искусы воинского долга закалят в нем дух воина. Ниспошли ему решимость забыть о том, кто он, дабы он сделался частицей одного бесконечного целого, капелькой воды в безмерном пространстве Океана. Дай отринуть все, что помешает ему стать истинным самураем, а если ты решишь призвать его к себе, дай окончить свои дни в бою, сражая врага. Мать заметно вздрогнула при этих словах, но не проронила ни звука, а потом, обернувшись к Таку, произнесла: - Сын мой, твоя тетка Томи и двоюродная сестра Кацуко дали обет простоять на улице Токио до тех пор, пока тысяча прохожих не положат тысячу стежков на твой пояс. - Спасибо, Ока-сан, - церемонно ответил Таку. - Когда благодатная сила тысячи молитв коснется моего тела, я покрою себя славой в бою. - А вот здесь, - продолжала она, протягивая ему искусно расшитый золотом бархатный мешочек, - находится талисман "восьми мириад божеств" и глаза заблестели, как полированный эбен. - Дед Томи не снимал этот амулет и невредимым прошел через боксерское восстание, через войны с китайцами и русскими. Есть поверье... - ее голос окреп, - что тот, кто носит его, неуязвим для пули. - Я знаю, Ока-сан, - мягко ответил Таку. Новый день он встретил уже в Цутиуре - новый день и новый мир. Из полутора тысяч поступавших принято было только семьдесят человек, и Таку возликовал, увидев свое имя в списке отобранных. Однако ликование это было оборвано рукой старшины. Когда в первый день новобранцев выстроили в учебном центре - две ВПП длиной два и три километра и шесть огромных ангаров, обращенных к океану, - старшина первой статьи, случайно оказавшийся рядом с их шеренгой, ни с того ни с сего и без всякого предупреждения залепил Таку звонкую оплеуху. Сжав кулаки, тот готов был броситься на обидчика, чьи черные глаза насмешливо встретили его яростный взгляд. "Нет! Нельзя! Он проверяет меня!" - мелькнуло в голове юного рыбака, и он совладал с собой. Старшина ухмыльнулся и двинулся дальше вдоль строя. И в кошмарном сне не могло присниться Таку, с какой зверской жестокостью будут относиться к ним в училище. Поскольку морские офицеры и старшины были неприкосновенны, всю свою злобу училищные командиры вымещали на тех кадетах, которые пришли сюда со школьной скамьи. За малейшее упущение по службе взыскивали и били беспощадно. За истинную или мнимую вину одного кадета наказывали весь взвод, воспитывая таким образом в новобранцах чувство ответственности. Из них делали бессловесную скотину - |
|
|