"Марк Алданов. Астролог (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

запрещалась при камнях в печени. Профессор выпивал утром только две чашки
кофе с поджаренным хлебом. Однако утренний завтрак по-прежнему составлял
одну из лучших радостей его жизни. Кофе был сносный. Но он помнил настоящий
кофе, тот, что был при императоре Вильгельме, тот, что он пил у Кранцлера, у
Бауера и в Cafe Victoria.
За завтраком Профессор развернул газету и изменился в лице. Русские
начали наступление на фронте шириной в триста километров. Наступали
одновременно десять советских армий. На первой странице был помещен приказ
Фюрера по войскам восточного фронта. "Наш враг ж 1, иудо-большевики, бросили
свои азиатские орды против нашего отечества с тем, чтобы положить конец
германской цивилизации. Мы предвидели это наступление и с 11 января
установили прочный фронт",- читал Профессор с проклятиями. "Знаю, как Маляр
все предвидел! Красил бы лучше заборы!"- думал он. "...Большевиков на этот
раз ждет участь всех азиатских завоевателей. Они погибнут под стенами нашей
столицы..."- "Вот оно что! Уже дошло до "стен нашей столицы",- мрачно думал
Профессор. "...В момент, когда судьба убрала из мира величайшего военного
преступника всех времен, решается судьба войны..." Профессор не сразу понял,
что величайший военный преступник всех времен был президент Рузвельт.
"Кажется, Маляр совершенно выжил из ума..." На западном фронте дела были не
лучше, чем на восточном. Третья американская армия генерала Паттона перешла
чешскую границу. Первая армия генерала Ходжеса тоже стремительно
продвигалась вперед. "Хоть бы они сюда пришли первыми, а не русские",-
подумал Профессор. "Конечно, надо бежать, но как? Давным-давно надо было
уехать в Швейцарию..."
Он вздохнул и перешел в свой рабочий кабинет. В этой большой роскошной
комнате на одной стене висела огромная картина, изображавшая процессию
факиров на Ганге, а на другой - знаки Зодиака. На полках стояли прекрасно
переплетенные Эфемериды. На небольшом узком столе, крытом желтой бархатной
скатертью с вышитыми на ней восточными письменами, лежали магический шар и
старинный футляр с картами. По сторонам узкого стола стояли два высоких
готических стула. Все было в совершенном порядке. В комнате приятно и
странно пахло. Профессор отворил готический шкаф, надел желтую мантию и
белый тюрбан. Несмотря на многолетнюю привычку, ему всегда было немного
совестно надевать этот наряд.
До времени, назначенного клиентке, еще оставалось минут десять. Он
плотно затворил дверь и пустил в ход радиоаппарат. В этот час обычно
говорила тайная германская радиостанция. Профессор относился к ней
подозрительно: не очень верил в существование тайной радиостанции в
Германии. Кроме того, три четверти ее сообщений казались ему враньем.
Сердитый голос внезапно с середины фразы закричал, что теперь дело Гитлера,
конечно, совсем кончено. Никак не приходится ему надеяться и на распрю между
большевиками и демократиями: президент Трумэн твердо решил не включать в
свой кабинет Бернса, который высказывается против уступок России, а
назначение Молотова главой советской делегации в Сан-Франциско
свидетельствует об искренней дружеской симпатии Сталина к новому президенту
Соединенных Штатов.
В передней прозвучал очень короткий, какой-то робкий и жалостный
звонок. Профессор поспешно закрыл радиоаппарат и перевел стрелку на другую,
далекую волну. Затем усилил огонек под медной чашкой с восточными ароматами
и вышел в переднюю. Он отворил дверь, приложил правую руку к тюрбану и