"Марк Александрович Алданов. Истоки " - читать интересную книгу автора

- Какой там черт Люцифер!.. Говорят, у меня талант художника. Я в этом
далеко не уверен. Вот главная цель моей поездки за границу. Кроме того, мне
просто хочется повидать Европу, пока есть здоровье и деньги. В Локарно к
Бакунину я заеду разве на один или два дня, а жить буду в Париже. Если там
знатоки признают, что у меня большой талант, я уйду в живопись. При малом
таланте не стоит и незачем.
- А если большого таланта не окажется?
- Не знаю, что тогда буду делать... Планы у меня разные. Была и такая
мысль... Я хорошо знаю иностранные языки. Отец ничего не жалел для моего
образования. Не стать ли мне журналистом? Теперь в мире появились
международные журналисты. Вот, наконец, наши котлеты... Почему ты смеешься
как идиот?
- Так... Одним словом, у Леонардо да Винчи сто тысяч проектов. Что ж,
желаю тебе успеха во всех, кроме одного: революционного.
- Этот, быть может, самый лучший. Я тебе тоже желаю больших успехов.
Женись на миловидной национал-прогрессивной девице с хорошим приданым, купи
себе дом неподалеку от Юрия Павловича и устрой, на зло его ретроградному
салону, другой салон, с хорошим либерально-консервативным направлением и с
явно выраженным национальным духом. На больших обедах у тебя будут
подаваться национально-прогрессивные суточные щи с няней и тосты будут
произносить известнейшие профессора и писатели. Может быть, самого
полоумного Достоевского заполучишь? И непременно чтоб было несколько
национал-прогрессивных князей и графов.
- Международный журналист, ты глупеешь не по дням, а по часам. Особенно
когда без причины сердишься и стараешься это скрыть, - благодушно сказал
Черняков, кладя на тарелку телячью котлету.
После шампанского стало веселее, но не очень весело. Они отказались от
второй бутылки. К концу завтрака все уже было сказано и об Александре II, и
о Бакунине, и о Марксе, и о положении России, и о положении Европы, и о
швейцарских гостиницах, и о парижских ресторанах.
- Почему твоя сестра назначила мне свиданье в семь часов? Самое
необычное время, - сказал Мамонтов.
- Разве ты не читал в газетах? Сегодня в пятом часу обед у государя.
Они вернутся, верно, только на полчаса: вечером в Зимнем дворце бал.
- Очевидно, Софья Яковлевна теперь не может прожить без государя более
получаса?
- Нельзя, брат. По их положению они должны быть и на обеде и на бале...
А ты что делаешь вечером?
- Я? Я не у государя.
- Ты, конечно, в цирке? У твоей Каталины или как ее? Шутовское имя.
- Почему "конечно" и почему она "моя"? Что за вздор!
- Ну, хорошо, не буду... Значит, ты едешь завтра? Если только будет
какая-нибудь возможность, я приеду на вокзал.
- Ну, вот! Зачем тебе беспокоиться, ты человек занятой. Меня никто
никогда не провожает.
- Нет, нет, я приеду, если только будет малейшая возможность, - с силой
повторил Михаил Яковлевич так, точно у него в этот день были дела большой
важности.
Мамонтов смотрел на него и думал, что это очень милый,
благожелательный, услужливый человек, начиненный честолюбием до пределов