"Марк Александрович Алданов. Святая Елена, маленький остров ("Мыслитель" #4) " - читать интересную книгу автора

находится там в кабинете , - еще тише проговорил гофмаршал, свидетельствуя
своим взглядом, что в кабинете сейчас находится Наполеон.
- Зачем запасная постель? - робко осведомился маркиз.
Бертран строго посмотрел на гостя:
- Император спит на двух кроватях. Он ночью переходит с одной на
другую.
И, найдя, что посетитель видел достаточно, гофмаршал повел его назад.
Через открытую дверь маркиз заметил в небольшой смежной каморке деревянный
ящик, изнутри выложенный цинком.
- Ванна императора, - пояснил со вздохом Бертран в ответ на молчаливый
вопрос итальянца. - В Тюльерийском дворце, - добавил он, - у его величества
была не такая ванна...
Они вошли в приемную.
- Благоволите подождать здесь. Я сейчас доложу его величеству.
Граф Бертран вышел, оставив гостя в крайнем волнении.


- Пускай идет к черту! - угрюмо ответил Наполеон, когда гофмаршал
доложил ему о просьбе итальянского маркиза.
Император сидел в кресле, прикрывшись пледом, несмотря на теплую
погоду. На коленях у него лежала книга, но он ее не читал. Глаза его были
неподвижно устремлены вдаль.
Бертран вздохнул, наклонил голову и направился к выходу. Он, вероятно,
именно в этих выражениях и передал бы итальянскому гостю ответ его
величества.
- Кто он такой? - мрачно спросил Наполеон, когда гофмаршал уже открывал
дверь.
Граф Бертран доложил свои впечатления от маркиза в самых выгодных
тонах: "Чрезвычайно благонамеренный и почтительный человек, со связями.
Может быть очень полезен для осведомления европейского общественного
мнения... Наверное, передаст с точностью журналистам в Европе все, что
вашему величеству благоугодно будет ему сказать".
Наполеон долго молча смотрел на Бертрана. Было очевидно, что, как ни
противен всякий новый человек, следует принять маркиза и послать через него
еще несколько колких слов европейским монархам и их министрам. В мозгу
Наполеона сам собою открылся тот ящик, где у него лежали разные обидные и
язвительные замечания, которые он мог при случае преподнести властителям
Европы.
- Я приму этого человека. Введите его сюда через две минуты.
- Oui, Sire*, - сказал радостно Бертран и вышел с тем поклоном,
которому выучил его в свое время актер Тальма, преподававший манеры и
пластику придворным.
______________
* Да, государь (франц.)

"Итальянский маркиз. Флорентинец. Едет из Бразилии".
Память императора автоматически подала разнообразные сведения и
замечания об итальянской аристократии, о Флоренции, о Бразилии, все, чем
можно было - и зачем-то нужно - поразить, после миллиона других, еще миллион
первого представителя бесконечно опротивевшей и надоевшей человеческой